Игорь Резун - Время АБРАКадабры

– Это штаны «пао-пао», – похвасталась девушка. – Мне друг из Кореи привез. Их с обувью вообще не носят!

Людочка кивнула: она хорошо понимала Лис.

Девушки расположились под тентом кафе на другой стороне площади, откуда не было слышно надоедливого трамвайного звона и визга, а только виднелся вытянувшийся в небо скелет двадцатиэтажной гостиницы «Сибиряк», которую не могли достроить уже двадцать лет. Обширную территорию бывшей стройки, шершавые бетонные плиты, заняли торговые ряды челноков. Тут и без навеса было уютно, прохладно. Людочка в своих браслетах и Лис в «пао-пао» напоминали корейских домохозяек, находящихся в процессе ленивого шопинга.

Взяли по мороженому и еще бутылку джин-тоника. Людочка рассказала, как ей симоронили «на Принцессу», и девушки восхитились:

– Круто! – оценила Лис. – Шикарный ритуал! Говоришь, «пРОЗрение» называется?

– Ага! Надо нашу Камиллу через него пропустить, – подсказала Соня.

– Ну да! Не надо! Она и так ухажеров налево и направо штабелями укладывает, – возразила Лис. – Надо лучше эту кореянку, новенькую. Ты видела, какая у нее проблема? Ну, подумаешь, мизинцы на ногах кривые, щипцами помяты. Даже не заметно сразу. А она комплексует.

– А вы тоже симороните?! – поразилась Людочка – Я думала, одна Ирка у меня такая!

Девушки рассмеялись.

– Ой, мы так симороним, что иногда аж жутко становится! У нас есть руководитель – Медный.

– Медный?

– Медный Будда, – серьезно пояснила Соня. – Он на самом деле какое-то там по счету воплощение Будды. Ты бы видела! Такой бородатенький, а глаза – как у Бога!

– Вы, наверно, девчонки, все в него влюблены?

– Да нет. У нас тут влюблен каждый в своего.

И Лис, хитро блестя глазами, хором с Соней негромко продекламировала:

Людочка снова зарделась: ей еще не приходилось слышать в таком ключе про совокупление и либидо. Подперев голову кулачком, она сказала:

– А мне вот жениха Ирка симоронит. Только я теперь Принцесса, значит, мне Принц нужен.

– Симоронь и жди, конечно! – поддержала Лис. – Обязательно будет! А Медный вот еще что говорит:

Они с Соней расхохотались, давясь джин-тоником, так и не сказав последнего гвоздевого слова. И девушка улыбнулась с ними вместе. А потом пожаловалась:

– Мне все время кажется, что, если я разденусь, меня… изнасилуют сразу! Хотя иногда сейчас к зеркалу подхожу голая, смотрю на себя и думаю: кому все это нужно?

Лис хмыкнула и повела красивыми плечами:

– С этим у нас особых проблем нет. Нет, это не значит, что у нас там сплошная «групповуха». Я хочу сказать, что научились к своему телу относиться, как… ну, как…

– Как к телу, – подсказала Соня, – инструменту для наслаждения и не более. Для остального есть душа.

– Ну да, точно! Я когда в психологический «кружок» к Медному пришла, то жутко закомплексованная была. Не то что там раздеться – босой на улицу боялась выйти: не дай Бог что подумают! А на тридцатое мая мы с одной нашей девчонкой, Камиллой, провели «День Свободных Маечек». Это была встреча лета…

– Как это?

– А ТАК! – улыбнулась рослая красавица. – Наш дизайнер, Шкипер, нарисовал нам такие маечки… на теле. Камилле красную, а мне – черную. Там даже надписи были какие-то. Да, Соня?

– Ну! У тебя – «Свободу Папе Карлосу!» – подсказала блондинка.

– Да. И в них мы прошлись по улице.

– Господи! – испугалась Людочка. – С голой грудью, что ли? Совсем-совсем голой?!

– Конечно! Кстати, ощущение фантастическое. Камилла хохотала, как бешеная. Особенно прикольно было, когда мы фрукты в палатке покупали. Помнишь, Соня?

– Конечно!

– Торговец, который нам дыню продавал, мялся-мялся, а потом и говорит: «Зачэм, дэвушка, такой обтягивающий носишь? Вай, все соски видать!» А Камилла ему: «А я не ношу. Они у меня такие с детства. На, потрогай».

– И он потрогал?

От смеха Лис съехала с пластикового стула, затопала голыми пятками по плитам.

– Он, бедолага, аж гирьки свои с весов рассыпал! От испуга! И мы шли, конечно, все «в шоколаде»: с дыней, с гроздьями винограда, с персиками.