Игорь Резун - Мечи свою молнию даже в смерть

– То есть, – вздохнул Пилатик, – примерно через три-четыре часа после того, как вы отсюда ушли, а психбригада увезла Саватеева, сюда принесли тела двоих бомжей, убитых где-нибудь на пустыре. Мужчине горло перерезали, женщину – ножом в сердце… Чтобы не пачкаться в крови, их предварительно напоили до беспамятства, раздели, одежду принесли тоже отдельно, в мешках, тут наскоро натянули, разбросали окурки, бутылки, пузырьки. Маленько побили-покрушили все вокруг, портвейном на стены поплескали. Бутылку разбили о батарею – это удобнее, чем об стол. Вот и все. Поэтому столько нестыковок.

– Господи! – в первый раз за всю их встречу прошептала Майя. – Да что же здесь такое произошло… до этого? Что, старик с ума сошел?

Она стояла, упакованная наглухо: в темных демисезонных ботиночках, джинсах и серебристо-черной ветровке.

– Не знаю, молодые люди, не знаю… вам видней. То есть вам было видней. Вы на самом деле осмотрите комнаты! Кухню. Ничего не пропало из того, что вы в окна наблюдали?

Майя передернула плечами:

– Эраст Георгиевич, а можно я внизу подожду, в машине? Мне тут… тяжеловато.

– Конечно… Алеша, проводи!

Алексей довел девушку до лифта, подождал, пока тот доставит ее вниз. Из окна лестничной площадки он наблюдал, как она села в свою машинку-двухдверку. Только после этого парень вернулся в квартиру, пробежал по ней, вернулся к Пилатику и доложил:

– Эраст Георгиевич! Этого нет… медицинского колпака, белого. Фаллоимитатор тут был. Да, не удивляйтесь. Из секс-шопа. И таза нет на кухне, медного! Это интересно.

– Более чем. Наблюдательный молодой человек! – произнес кто-то над его ухом скрипучим голосом, выдающим в его обладателе старика.

Алексей повернул голову. В комнате совершенно неожиданным образом возник еще один человек: невысокого роста, волосы коротким ежиком, с сединой. Лицо доброе, крестьянское и какое-то абсолютно не запоминающееся, с носом-картошкой и голубоватыми глазами. Одет он был, несмотря на теплынь, в офицерский коричневый пыльник, под которым виднелась обычная рубашка хаки с серой селедкой галстука. Руки этот тип держал в карманах пыльника.

Голубоватые глазенки бесцеремонно ощупывали Алексея, как ощупывают на рынке понравившийся кусок свинины.

– А это… – поспешил представить его ничуть не удивившийся Пилатик, – Это…

– Иванов, – опередил его человек в пыльнике. – Иван Петрович. Служба пожарной охраны.

Он произнес это таким тоном, будто бы на самом деле говорил: чушь собачья, не верьте ни единому слову. И даже руку не протянул.

– Ему можно все рассказать. Он в курсе, – доверительно заметил Пилатик.

А человек сверлил Алексея глазами.

– Нуте-с, что вы еще заметили, кроме таза, молодой человек?

Косясь на Пилатика, Алексей рассказал. «Иванов» слушал, флегматично поковыривая какие-то лоскуты на полу своим ботинком – обыкновенным офицерским штиблетом из «Военторга». Один раз он четко и быстро, как бритвой полоснув, спросил:

– Пачка сигарет… МАРКА?!

Алексей назвал. Потом еще описал ощущения Майи. Пилатик вздыхал, «Иванов» хмурился. Под конец рассказа Алексей спохватился.

– А, вот еще. Я, когда ванную комнату начал осматривать – таз искал, – под ванной вот что нашел…

И он подал «Иванову» вышитый платочек. Обыкновенный девичий носовой платок, по краям обметанный красненькой ниткой, с вышитыми по углам цифрами: 6-31-36-1. Человек в пыльнике повертел платок в руках, приложил его к носу и хмыкнул:

– Ну что ж, неплохо для начала. Вас как зовут, молодой человек?

– Алексей…

– Хороший класс показываете, Алеша. Телесными практиками не занимались?

– Я… в ашраме жил. Давно, – слегка покраснел тот.

– Молодца-а! Далеко пойдете! А платочек себе оставьте. На память. Эраст Георгиевич, ну, я пойду? В принципе, с точки зрения Госпожнадзора меня тут уже мало что интересует.

Человек в пыльнике исчез, оставив в памяти Алексея даже не свои бледно-голубоватые стариковские глаза и не очертания лица, а только разбегающуюся сеть мельчайших морщинок.

Они с Пилатиком вышли. Тот возился, запирая дверь, а Алексей полетел вниз, прыгая через ступеньки, торопясь к Майе.

Девушка сидела в машине, положив голову на руль. Алексей первым делом погладил ее по нагревшемуся плечу:

– Майка! Ты как?

– Средне… Слушай, я тут нашла…

– Бомбу? Это прекрасно!

– Ну тебя… пойдем, покажу.

Они вышли из машины. Майя потащила молодого человека за дом. Таким путем они отступали, когда началась вся эта катавасия. Дорога тут была усыпана битым кирпичом. И вот в одной из ям среди строительного безобразия Алексей увидел несгоревшую пачку газет. Дождь ли, сырость помешали огню ее уничтожить, только лишь перегорел шпагатик, связывающий газеты, и сейчас легкий ветерок играл обугленными краями бумаг, рекламных буклетов и приглашений на презентации. Вверху белела бумажка с гербом СССР и обрывком текста: «…аемый Клавдий Павлович!…лашаем на торжество, посвященное годовщине со дня рождения тов. Маркса Карла…положника марксизма-ленинизма». Алексей сопоставил написанные на краях газет номера и ахнул: