Игорь Резун - Мечи свою молнию даже в смерть

В этот момент во двор, взревывая, влетела «Скорая».

– Точно ее дом! – проговорила врач, выходя. – Че, не к ней ли, а?

Внезапно дверь подъезда отлетела на петлях. Что-то невообразимое вырвалось оттуда: орущее, разлохмаченное остатками волос, разодранное чуть ли не по диагонали.

Это был дед Клава. Невероятно жуткая картина все еще стояла у него перед глазами, и, когда он увидел перед собой двух Серых, с непонятными масками на лицах, он понял: это за ним.

– Уаоооо-ааа!

Хрясь! И один Серый с воплем схватился за нос: детская лопаточка в руках старика обрубила его крохотный кончик, кровь фонтаном брызнула на серые комбинезоны нового образца.

Хрясь!!! Лопатка страшным ударом врубилась в боковое стекло, отчего сидящий внутри другой Серый с криком забился в глубь салона. Но тут уже силы были неравны, да лопатка застряла в стекле. Дед Клава головой боднул третьего Серого в живот, свалив того на асфальт, и побежал дальше, вопя нечеловеческим голосом.

– Психбригаду вызывайте! Срочно! На Лескова! Нападение! – орал в машине в рацию обезумевший фельдшер. Ему повезло, в то время как водитель сидел у колеса, безуспешно зажимая окровавленный нос.

Всего этого Алексей не слышал, и был он уже не на крыше. Как только послышался звук сирены, Виталик позеленел от злости.

– Ну, черт… сейчас начнется!

– Виталь, ты уходи, – жалко попросил Алексей. – Я сам ее… стащу.

Виталий не стал себя уговаривать. Бросил напарнику:

– Быстро крепеж снимай, хрен с ними, с веревками. Через крайний выход, в другой подъезд, понял?

Алексей с трудом стащил девушку вниз по лестнице и стал спускаться – лифт, как назло, застрял где-то. Между двенадцатым и четырнадцатым этажами он наткнулся на древнюю бабушку с клюкой, которая, охая, поднималась наверх. Глаза у бабульки были синие-синие, добрые и, видимо, совсем слепые. Голые ступни Майи толкнули ее, Алексей извинился, а бабулька заморгала синими глазами и прошамкала:

– Да ниче, соколик, уродилась картошка, тока гнилая нынче вся…

И пошаркала дальше.

Алексей донес девушку до площадки седьмого этажа, и тут где-то наверху бабахнуло, будто с размаху разбили об стенку электрическую лампочку. И тотчас же Майя, которая до того действительно задыхалась, вдруг порозовела. В ту же секунду она соскочила с рук Алексея, как ни в чем не бывало.

– Ты что? Ты куда меня тащишь?! – взвизгнула она.

Ошеломленный Алексей развел руки:

– Но ты же…

Тут Майя со всей силы внезапно влепила ему пощечину – звонкую, как удар гонга. Алексей отпрянул и, потирая щеку, пролепетал:

– Ты что?

– А ты что?! Да как ты мог… такое!!! Со мной! – Она снова задыхалась, но только уже от гнева.

– Ладно, – проговорил молодой человек, тряхнув головой, – дома разберемся. Если ты оклемалась, быстрей пойдем отсюда. Мы тут, кажется, неслабую кашу заварили…

Майя вырвала руку, когда он прикоснулся к ней, и пошла сама вниз. Тут до них донесся странный звук: что-то падало со ступенек, катилось, гремя, и через пару секунд таки выкатилось им под ноги на лестничную площадку.

Алексей пригляделся и ахнул: это был искусственный глаз. Стеклянный. Со зрачком изумительного ярко-синего цвета.

Внизу дед Клава бегал по двору, почти сорвав с себя всю одежду: она отчего-то вдруг стала душить его, жечь. Он кидался песком и камнями, хулил страшными словами пытавшихся поймать его санитаров из психбригады, иногда падал на четвереньки и начинал яростно рвать остатками зубов сухую траву. Наконец забрался в переплетения детского турника-глобуса да застрял ногой; тут его и скрутили санитары.

В этой дикой суматохе и истерии Алексею с Майей удалось выскользнуть из подъезда, обежать дом, прыгая по битым кирпичам, и забраться в свою «сузуки». Молодой человек завел мотор, машина рванула с места. Они пронеслись мимо какой-то полной женщины, которая брела по дорожке от дома, алчно поедая мороженое и размахивая туфлями в руке – теми самыми, с грубыми квадратными каблуками. Ее лицо светилось неописуемым счастьем.

– Гос-споди! – поразилась Майя, еще не отошедшая от случившегося. – Да это же Агния Андреевна! С ней-то что случилось?

«…Сибирь становится популярным местом туристических поездок для экстравагантных европейцев. С детства убежденные в том, что в этом крае двенадцать месяцев лежит снег, скрипя под лапами огромных косматых медведей, путешественники с изумлением обнаруживают широкие улицы сибирской столицы, чистые тротуары, обаятельных юных леди и веселых молодых людей… К традиционному посещению Алтая, этой „Сибирской Швейцарии“, предлагается эксклюзивная программа, разработанная и проводимая ранее неизвестным молодежным объединением „БиЗ-НЕ-СИМОРОН“, которая предлагает чопорному британцу или робкому бельгийцу совершить ряд вдохновенных глупостей: прогуляться босиком по оживленной русской улице, облиться водой и промокнуть до нитки у памятника самому главному большевику, походить с завязанными глазами по ужасным русским буреломам в пригородах. Как уверяют те, кто уже успел побывать в таком путешествии, это необыкновенно захватывающее мероприятие, в полной мере украшенное раскомлексованностью их новых российских друзей: девушки не стесняются своих грязных пяток во время прогулок по главной улице, а юноши – своих атлетически сложенных нагих тел, отдыхающих на нудистском пляже… Известно, что направление „Сибирских Приключений“ в Лондоне активно лоббирует известная светская хулиганка леди Сара Фергюссон…»