Надежда Сакаева - Цвет Крыльев. Алый

От горя отец Анжелы сделался сам не свой. Трое суток он молчал, мало ел и практически не спал, но глаза оставались сухими.

Приготовления к похоронам прошли для Анжелы как в тумане. Будучи раздавленной горем она ходила, словно во сне, почти ничего не понимая. Джош же лежал на кровати, глядя в потолок, почти не вставая. Все хлопоты взвалила на себя Бэтси, мать одной из подруг Анжелы. Она взяла на себя организацию похорон; она успокаивала Анжелу и готовила еду; она старалась поддержать Джоша и облегчить его горе. В общем, Бетси делала все, что было в ее силах и даже больше. Если бы не она, Анжела, наверное, сошла бы с ума.

На похоронах слезы, душившие Джоша изнутри, наконец-то нашли выход. Первым его словом было «Почему?». Когда пришла очередь Анжелы, подойти попрощаться с матерью, она упала в обморок. Отец и еще какие-то люди, имен которых она не помнила, подняли ее на ноги, но окончание траурной церемонии слилось в единое черно-серое пятно.

В церковь пришла половина, а может даже и больше, жителей Сэнт Хиллз. Они подходили к Анжеле и Джошу, говорили слова утешения. Они рассказывали, какой Элизабет была отличной подругой, гостеприимной домохозяйкой и просто хорошим человеком. Многие плакали. Они принесли целое море цветов.

Анжела любила цветы, но сейчас их запах казался просто удушающим. Она не помнила, как очутилась на кладбище. Ноги сами принесли ее. Священник бесконечно долго что-то говорил. Очевидно, про то, какой доброй и милой была Элизабет, но Анжела не поняла ни слова. Она стояла, не шевелясь и глядя в одну точку. Родственники Элизабет не смогли приехать. Не было и лучшего друга Элизабет дяди Эдда, хотя они были очень близки.

Более ревнивый человек на месте Джоша, пожалуй, что и запретил бы им общаться, но Джош доверял своей жене. И не зря, ведь ее с Эддом связывали хоть и очень теплые, но исключительно дружеские отношения. Анжела любила дядю Эдда, как родного. В отличие от ее отца, который был хоть и добр, но замкнут и порою даже мрачен, дядя Эдд просто излучал волны радости. Он был очень эмоциональным и открытым человеком. К тому же любил Анжелу, как родную дочь, которой у него никогда не было, защищал, если она в чем-то провинилась и, практически всегда, был на ее стороне. Анжела отвечала ему доверием. С ним она советовалась по тем вопросам, по которым стеснялась поговорить с отцом.

В дяде Эдде был только один минус. Он, по каким-то не совсем понятным причинам, недолюбливал ее молодого человека Кристиана. И Элизабет и Джош радовались за них, в мыслях уже нянчась с внуками, а дядя Эдд становился хмурым, едва видел Анжелу и Криса вместе. Впрочем, и этому недостатку Анжела находила объяснение. Она считала, что дядя Эдд переживает, как бы Крис не сделал ей больно.

После аварии Эдда больше никто не видел, и ходили разные слухи. От того, что он не выдержав смерти Элизабет, покончил с собой и до того, что он и был той злополучной собакой. Конечно, эти слухи не имели под собой никакого основания и были обычным бредом скучающих жителей маленького городка, для которых исчезновение Эдда стало нескончаемой темой для сплетен и разговоров. Но Анжела не могла, да и, наверное, уже никогда не сможет простить дядю Эдда за то, что он бросил их с отцом в такой момент. Именно тогда, когда оставшимся членам некогда полной семьи Беллз требовалась поддержка близкого друга, Эдд решил исчезнуть. Ведь это он должен был помочь им, хотя бы в память об Элизабет. Он, а не Бетси, которая раньше даже не знала, что отца подруги ее дочери зовут Джош. Анжела исключала мысли, что с ним могло что-то случиться. Эдд слишком любил жизнь, чтобы расстаться с ней по собственному желанию.

На следующий после похорон день, они с отцом поехали к сестре Элизабет, Карен, муж которой владел виноградниками в Калифорнии.

Карен, миниатюрная, но энергичная женщина со жгуче-черными, сейчас заплаканными глазами, хоть и была раздавлена произошедшей трагедией, но понимала, что горе Анжелы и Джоша куда глубже. Она всячески старалась отвлечь их, или чем-нибудь занять.

Анжела, очень любившая лошадей, целыми днями скакала по окрестностям, возвращаясь в дом лишь к вечеру. Вставая рано утром, она брала с собой ленч, садилась на снежно-белую, с черной полоской на лбу, Вьюгу и стрелой уносилась прочь. У нее было свое любимое место, которое она обнаружила еще в первую неделю пребывания здесь. Оно находилось в часе езды верхом.

Это было маленькое, но глубокое озеро, окруженное густыми зарослями кустов и деревьев. Подойти к нему можно было лишь с одной стороны по почти незаметной тропинке, настолько узкой, что Анжеле приходилось вести лошадь в поводу. Кусты цеплялись за одежду и царапали лошадь, но это место того стоило.