Татьяна Форш - Призрачный бал

– А как быстро я смогу организовать аукцион? А что, идея хорошая! Выставить за первоначальную стоимость и выручить миллиона на два или три побольше!

– Аукцион вы сможете организовать хоть завтра! – улыбнулся толстяк. – А вручите ключи от особняка счастливому обладателю где-то через месяц, время, которое нужно для оформления всех документов.

Максим помолчал, раздумывая. Просрочка по долгам фирмы в месяц грозила весьма большим количеством нервов, но благодаря аукциону он сможет отдать и долги и проценты, которые за этот месяц нагорят.

– Где документы?

– Сейчас! – Нотариус выдвинул ящик стола и шлепнул на стол кожаную папку. – Здесь завещание, некоторые счета и документы, оставшиеся от прежних владельцев. Прошу. Ознакомьтесь.

Он протянул папку Максиму. Тот с каким-то невесть откуда возникшим трепетом взял ее в руки и осторожно раскрыл. Он не знал, что ожидал увидеть, но явно не новенькое с голографическим знаком завещание, в котором скупо говорилось, что его новоиспеченный дед оставляет поместье и пять гектаров земли своему внучатому племяннику. Дальше в новенькой мультифоре хранились какие-то документы, но Макс решил не тратить время на их изучение и с готовностью взглянул на внимательно наблюдавшего за ним толстячка.

– Отлично! Что я должен делать дальше?

– Для начала расписаться здесь и здесь. – Нотариус выудил из ящика стола толстенный журнал и, раскрыв, ткнул пальцем напротив его фамилии. Максим чиркнул предложенной ручкой закорюку. – И еще: прежде чем вы пройдете к секретарю, я должен сообщить о последней воле покойного.

– У него завалялся еще один особняк? – За усмешкой Макс попытался скрыть тревогу. Уж больно пафосно нотариус сообщил о «последней воле». Сейчас окажется, что на усадьбе миллионные долги и он должен будет оплатить их в кратчайший срок. Или еще чего похуже! Хотя куда уж хуже?

– Увы. – Толстяк с милой улыбкой развел руками, и в его толстых пальчиках, черт его знает откуда, появился небольшой, но пухлый конверт. – Александр Петрович просил передать вам свою последнюю волю. А именно: вы должны находиться в особняке «Лисий Яр» после похорон ровно в шестнадцать ноль-ноль.

– После похорон? А когда они состоятся? – Не было печали! Сейчас еще и похороны заставят оплачивать…

– Они состоятся послезавтра, в среду. Ваш родственник упокоился сегодня утром, а я стараюсь не откладывать дела в долгий ящик.

– Хорошее качество. Я выполню последнюю волю покойного…

– Уверены? – нехорошо прищурился Игорь Эдуардович.

– Абсолютно! – Максим поднялся.

– Ну… – На лоснящемся лице снова заиграла благодушная улыбка, но сейчас она напомнила Максу улыбку кота, только что сожравшего мышь. – Тогда не смею больше задерживать. Пройдите со всеми документами к Инночке, она сделает необходимые копии и скажет, какие еще бумаги понадобятся для оформления наследства. Всего хорошего, Максим Александрович. Еще увидимся…

– Всего хорошего… – Макс поднялся и, крепко сжимая драгоценную папку, направился к двери, пытаясь не обращать внимания на мерзопакостное чувство, возникшее на душе после последней фразы. – Еще увидимся.

Лиза распахнула глаза и долго бездумно смотрела в белоснежный потолок, вспоминая сон. Даже и не сон, а… реальность, что ли? Как будто в этих странных, порой страшных, беспокойных снах была вся ее жизнь. Настойчивая трель телефона заставила Лизу вздрогнуть. Вытащив аппарат из-под подушки, девушка поднесла его к уху.

– Да?

– Проснулась? – голос отца звучал на удивление бодро и многообещающе.

– Почти… – Девушка перевела взгляд на льющееся в окно солнечное майское утро. – Ты где?

– На полпути к дому. Есть разговор!

Удивительно! После смерти мамы их общение сводилось к пожеланиям доброго утра и спокойной ночи. Ах, нет! Еще короткие ответы на ее вопросы. Да и нет. А тут – РАЗГОВОР! Возможно, она бы даже обрадовалась, если бы не было так странно.

– О чем? – Лиза даже затаила дыхание в ожидании ответа, но отец остался верен себе, и связь оборвалась.

Перевернувшись на другой бок, она отложила умерший телефон, вновь вспоминая сон… Сны интересовали Лизу гораздо больше, чем предстоящий долгожданный разговор. Ее психолог говорил, что в них ее подсознание пытается справиться с болью потери. Может, поэтому Елизавете снятся мрачные, безысходные сны?

Надо сегодня же позвонить Сигизмунду Марковичу и назначить встречу. Девушка устала видеть смерть, устала просыпаться с мрачными предчувствиями. Устала видеть маму и не иметь возможности кому-либо об этом рассказать!