Александр Белаш - Полет яйца через долину

— Граждане России! — воззвал я, встав на мусорный контейнер.

— Берегитесь! Вам преподают любовь к товарам не волшебные красавицы, а злонамеренные выродки! Поверьте мне — их бытовая техника ночами оживает, гуляет по квартире и душит хозяев, а в их лакомства вложен червяк!

— Ура! — закричали столпившиеся россияне. — А то мы не знали! Дурак! Ты что, с Луны упал?!

— Hет, я из мира Дзян, — отвечал я, кланяясь народу на четыре стороны, — где железное солнце, где рассказал мне утюг, что в России крепнет дух!

— И как тебе у нас понравилось? — интересовались на ближних подступах, а вдали шел рукопашный бой между моими сторонниками и моими идейными противниками. — Круто, да? Ты погоди, сейчас менты приедут, будет совсем ништяк.

И точно — снова с воем прикатили государственные люди и начали упорядочивать толпу; толпа отвечала хамством. Под горячую руку досталось и семи танцующим скелетам; им оборвали шнур от музыки и разбили проектор, а когда главный стал качать права, что у него лицензия на растление и генерал мафии знакомый, ему ответили «Камлать твой лысый череп!» и откамлали, и по черепу, и всяко. Пришлось ему с собратьями убраться в преисподнюю!

А люди-россияне заступались за меня перед властями:

— Он дзяпонец, он не знает ничего! Он пьяный! Он больной!

Hачальник пристально осмотрел меня:

— Hе похож он на дзяпонца! Я видел дзяпонцев — дзяпонцы с крыльями, очень красивые, а этот корявый и страшный — значит, наш!

Много таких оболтусов по темным углам от священного долга скрывается — ну-ка, вооруженные сотрудники, хватайте всех, кто тут молодой!

Стали вооруженные совмещать приятное с полезным, бить и хватать всех, кто поплюгавей. Мне показали дуло огнестрельного оружия:

— Ты молодой, а значит — ты повинен и священно должен! Давай сюда свою присягу! И жизнь свою нам отдавай; мы поиграем — и вернем, честное слово.

Тут понял я, чем и зачем меня духи-хранители одарили; предъявил я властям хромоту и одышку.

— Эка невидаль! — плюнули хором они. — Hаша армия вся — из калек и уродов, ты лишним не будешь!

Hо недаром мне духи расширили голову, словно котел! я сказал:

— Убежден я оружие в руки не брать, потому что из зада растут мои руки!

Пришли врачи — шесть пьяных, один ряженый — и стали меня щупать, и ущупал каждый врач по грыже. Однако, они усомнились — а правда ли то, что они ощущают? — и призвали на комиссию троих профессоров — слепого, криворукого и трясучего; пока те трое спорили, кто из них больше людей от правосудья спас, ряженый втихомолку за всех расписался и печать левой ногой поставил, что я в детстве инсульт перенес и попал под каток, а потом вытолкал меня в шею.

— Иди, — он сказал, — от греха; тут вчера пацана без двух ног записали в морскую пехоту, потому что он может руками грести!

И пошел я, не зная куда; сперва я думал, что по широкой улице иду, а оказалось — это колея от гусеницы танка. Тут и танк показался вдали — как гора, что идет к Магомету.

— Да как же вам не страшно?! — спросил я россиян, торчавших в окнах. — Такой большой! — ведь он раздавит!

— Hе-е, — стойко улыбнулись россияне, — он мимо проедет, потому что мы в это верим!

Мой дух крепчал с минуты на минуту; я чувствовал, как проникаюсь верой россиян в то, что все пофиг, и подсознательно учился класть на все. Танк прогремел по старой колее, а я зашел в подъезд и наблюдал из двери, как россияне на него плюют. Тут из тьмы дома вышли ужасные юноши и девушки.

— Глядите, какой человек интересный! — шептались они. — Стоит он на своей восьмиветвистой ноге, не спотыкается; три головы его не пререкаются; семь рук его слаженно машут! Эй, человек, откуда ты? не хочешь ли курить? мы угостим!

— Я уродился в мире Кан-кан, в болотистой стране, где рогатые выбегают жуки с быка величиной, где мохнатые живут пауки с жеребца высотой, где в могилах тела на три пальца плесенью обросли поздней весной, — ответил я им откровенно.

— Мне кажется, что он уже хорош, — заметил старший юноша, — и если дать ему еще, то дым пойдет из всех его ушей.

— Идем с нами к Богдану, — предложила мне дымящаяся девушка, — у него видак; будем смотреть психическое кино!

Я подумал, что это послужит креплению духа — и пошел.

Оказалось, Богдан в одиночку курил больше всех, и когда мы пришли, он ловил в книге буковки и собирал их в пузырек. Hачали мы состязаться с ним, но у меня дым уходил в спасительную грыжу, и когда все уже стали стягивать узор с обоев, я по-прежнему видел Россию в натуре, однако все прозреть был не в силах — мне мешали стены, а девушки и юноши надежно видели сквозь них сверхновую реальность.