Юрий Симоненко - Работа над ошибками

— И что же с тобой такое? — спросила девушка.

— Я в тебя влюблен, Рина, — ответил тогда Макс, глядя ей прямо в глаза.

Он мог бы не говорить тех слов, — это и без слов было понятно Рине, но Макс сказал. Только так ему удалось окончательно победить свою проклятую застенчивость.

На мгновение лицо девушки отразило присущее до того одному только Максу смущение: замерев Рина смотрела на него своими большими зелеными глазами, каких не было больше ни у одной женщины на Земле.

Ростом около ста семидесяти, тонкая как тростинка, с изящными, просто безупречно ровными ногами с острыми как у девочки-подростка коленками и совсем недетскими, налитыми грудями, не нуждавшимися во вспомогательных приспособлениях вроде лифчика, темнокожая настолько, что сыскать девушку с более темной чем у нее кожей было задачей не из легких, и притом обладавшая утонченными, вовсе не свойственными чернокожим людям чертами лица, двадцатидевятилетняя Рина была великолепна.

С минуту они стояли посреди тротуара, не замечая обходивших их прохожих, и смотрели друг на друга: смуглый рыжеволосый здоровяк в темно-синем костюме и хрупкая чернокожая девушка в коротком ярко-желтом платье, изящная, точеная, как безупречная эбеновая статуэтка; а потом она протянула свою узкую хрупкую ладонь с длинными тонкими пальцами к его широкой лапе и лапа бережно сжала ладонь. Потом они рассмеялись и беззаботно пошли по тротуару не разнимая рук. Дверь лимузина закрылась и автомобиль медленно пополз следом за ними вдоль бордюра как гигантская ручная черепаха.

Большую часть вечера они бродили по старому городу, по его аллеям и скверам, блуждая по тихим улочкам и широким проспектам, прокатились на старинном метро — одной и достопримечательностей Старого Полиса, прошлись через похожий на настоящий лес старинный парк. Несколько раз они забирались в машину чтобы немного отдохнуть и переезжали из одного интересного места в другое и вновь окунались в атмосферу большого музея, каковым по сути и являлся Старый Полис.

До того вечера Макс бывал в Старом Полисе только проездом, всего несколько раз. Рина же, будучи местной жительницей, с детства знала там все, и, как показалось Максу, помнила наизусть названия едва ли не всех улиц. Она рассказывала ему о местах, через которые они проходили и Макс удивлялся эрудированности девушки. В свою очередь, сам он старался быть интересным и дополнял некоторые ее рассказы краткими описаниями основных веяний тех времен, с которыми те места были связаны. В юности Макс основательно увлекался историей древнего мира и теперь со знанием дела мог говорить об эпохе Нового Возрождения, Большой Войне и времени до нее. Впрочем, Большой Войны Макс не касался, так как они с Риной хорошо проводили время вместе и омрачать эти замечательные часы и минуты рассказами о ядерной зиме и ужасах послевоенного времени ему совсем не хотелось.

Макс наслаждался обществом Рины, изо всех сил стараясь чтобы ей было с ним легко и комфортно.

Большая часть зданий Старого Полиса были невысоки и имели не более двадцати — двадцати пяти этажей. Самым высоким зданием в старом городе оставался тридцатиэтажный дом-музей Правительства республики (известный также как «Дом Иеремии») — резиденция последнего (второго) царя Полиса и первого президента республики Полис — Иеремии, построенный за двадцать лет до Большой Войны. Возраст здания к тому времени уже превышал тысячу семьсот лет. На площади перед «Домом Иеремии» стоял один из древнейших памятников Новой Эры — гранитный монумент, увековечивший Президента Иеремию и его друга и соратника — генерала Харриса, а также последующих четырех правителей республики.

Улицы старого города были по большей части бульварами с широкими пешеходными зонами, а некоторые и вовсе давно были превращены в пешеходные аллеи. Обилие парков, скверов и площадей, из которых то тут, то там вырастали невысокие здания из стекла, пластика, гранита и железобетона, было отличительной чертой Старого Полиса, где и теперь можно слышать урчание голубей и пение различных мелких птиц, многие поколения которых вили свои гнезда на вековых деревьях и на крышах старинных домов.

Со всех сторон Старый Полис окружали районы немногим менее древние, выросшие вокруг него в первые столетия Нового Времени. Если в старом городе лишь несколько зданий возвышались на сто и более метров, не лишая при этом зеленые насаждения улиц и парков солнечного света, а прохожих — удовольствия по ним ходить, то в новых районах все было уже несколько иначе. Выраставшие с каждым столетием все выше и выше, новые здания поднимались вначале на сотни (двести, триста, пятьсот, восемьсот) метров, а после уже и на целые километры вверх, обрекая улицы у своих оснований на постоянную тень. Освещение на таких улицах работало круглосуточно, так как большая часть улиц имела два — три и более уровней на которые солнце не могло заглянуть даже в зените.