Юрий Симоненко - Работа над ошибками

Симуляция была обманом, эрзацем, иллюзией, в которой даже нельзя было умереть. Да, это так. Она могла быть пустой тратой времени; могла стать средством реализации преступных замыслов; могла привести к окончательному разрыву с реальным миром; все это, и многое другое, могло случиться если бы… все эти виртуальные миры не были частью внутреннего мира корабля. Эйнрит была в ответе за каждого индивида, за каждую композицию, за каждую сущность — все, что мыслит или способно мыслить — что находились на ее борту. Если допустить, что кто-то из обитателей симуляций вдруг захотел бы создать свой персональный ад, в котором он стал бы мучить, пусть даже и не завлеченных туда обманом или добровольно людей, а лишь созданные для этой цели программы, имитирующие обладающих сознанием существ, такой индивид был бы выявлен и, либо отправлен на принудительное лечение, либо привлечен к общественному суду; но за восемь тысячелетий существования Эйнрит — корабля подобного с ней не случалось.

Были среди обитателей корабля и такие, кто пребыванию в симуляции или размеренной комфортной жизни в базовой реальности предпочитали третий вариант — архивацию.

Архивация — состояние, которому, как и переходу в глубокую симуляцию предшествовало «развоплощение» в капсуле-сборщике (выполнявшей при этом обратный процесс и становившейся «разборщиком»). В отличие от глубокой симуляции (при выходе в виртуальный мир на непродолжительное время «развоплощение» не требовалось), выгруженное из разбираемого на атомы тела сознание не направлялось в виртуальность, а сохранялось на требуемое время. Технически, архивация могла длиться так долго, как долго мог существовать корабль. Для самих архивируемых личностей это состояние являлось по сути аналогом смерти с той лишь разницей, что смерть эта была полностью обратима. В некотором смысле, архивация являлось для архивируемых «машиной времени»: вот архивируемый закрывает глаза в году ХХХХ, и вот он их снова открывает, но уже спустя сто, двести, тысячу или десять тысяч лет.

Архивируемые сами устанавливали сроки своего возвращения, — будь то точные даты или возникновение определенных условий. Некоторые, как Ивилита с Альком, архивировались синхронно и возвращались к жизни также одновременно, другие проходили архивацию поодиночке или в группе (например: групповые архивации ученых в целях очередного эксперимента, или колонистов, — людей часто суровых и настроенных на трудности освоения новых миров, считавших симуляции детскими игрушками). Но бывали и особые случаи бессрочной архивации по причине пережитых личных трагедий или утраты вкуса к жизни (в древности такие часто становились самоубийцами). Эти, обычно, уходили навсегда. Возвращение к жизни таких архивируемых, без предоставления им возможности устранить причины их ухода, без возможности исправить старые ошибки, означало причинить им дополнительные страдания, — это противоречило этике аивлян.

Ивилита с Альком не были из числа последних, они архивировались из желания жить яркой, полной событий и красок, подлинной жизни в настоящей реальности. Они условились с кораблем возвращаться в реальный мир тогда, когда экспедиция обнаружит новый мир и для них появится в этом мире настоящая работа, — та, которую они сами выбрали, для которой прошли специальное обучение с последующими испытаниями, и ради которой отправились в далекую межзвездную экспедицию.

Ивилита-Аль-Ресс-Таль открыла глаза. Сознание медленно возвращалось к ней, как после тяжелого сна. Тело ее не слушалось. Влажный туман заполнял капсулу, в которой она находилась, изнутри. Сквозь прозрачную верхнюю часть капсулы был виден свет, но разобрать детали мешал туман-сборщик.

Закончившие за несколько секунд до пробуждения Ивилиты собирать глазные хрусталики микророботы-сборщики в этот момент покидали вновь воссозданное тело со слезами и растворялись во влажном тумане. Ивилита пошевелила пальцами рук, потом — пальцами ног… Она чувствовала, как силы возвращались к ней, но вставать было еще рано.

Альресс-Ив-Эвиль-Эйн проснулся почти одновременно с Ивилитой. Он сделал глубокий вдох и тоже принялся разминать пальцы. Ему хотелось потянуться, но внутри похожей на каплю мутной воды капсулы его тело почти не подчинялось ему. Он постарался расслабиться.

Прошло полчаса.

Влажный туман втягивался в поры внутри капсул, уступая место свежему, немного прохладному воздуху, в котором ощущался аромат высокогорных трав родной планеты. Давление внутри капсул постепенно сравнялось с показателями снаружи.