Евгений Лотош - Coda in crescendo

— Я вот сейчас кого-то самого изолирую! — пригрозила Фуоко. — Засохните все, а то я за себя не ручаюсь.

— Одно слово — быр-быр девочка! — Кирис широко ухмыльнулся. — Заводишься с полпинка, как динамо. Фучи, ты чего такая кислая сегодня?

Фуоко отвернулась и не ответила. Она не понимала собственные чувства. С одной стороны, она наконец-то возвращается в Университет, причем на сей раз — с согласия и благословения отца. Впереди ее ждут паладары и учеба, а заодно и захватывающие исследования себя самой, план которых она уже составила. За те три декады, что она торчала в барнской больнице и в фамильном особняке, и дни, что отцовская яхта везла ее через океан, чтобы не рисковать с самолетом, она ни разу не позволила себе проявить странные способности. Никаких свечений рук, ног и прочих частей тела, никаких молний и уж тем более, упаси Ваххарон, вызовов волют. Она выбила у отца возможность прочитать отчеты, составленные со слов кайтарских наемников из спасательного отряда, и то, что Кирис с помощью странной внутренней силы натворил в маленькой деревушке посреди заболоченных рисовых полей, заставляло ее сердце сжиматься — если вдруг нечто похожее случится среди людей… И вот теперь ее ожидает дальняя островная лаборатория, где, как заверил координатор, она сможет безбоязненно заниматься исследованиями. В общем, перспективы впереди открывались вдохновляющие.

И, тем не менее, чем ближе к Хёнкону, тем хуже становилось ее настроение. В чем проблема? Иногда она чувствовала себя так, словно страшно хочет спать — но с тех пор, как она очнулась после остановки сердца в больнице, заснуть ей так ни разу и не удалось — ни самостоятельно, ни с помощью снотворных. Почти сорок дней круглосуточного бодрствования… Возможно, сказывается бессонница. А может, что-то еще. Может, тяжесть на сердце вызвана страхом предстоящих экспериментов? Но почему?

Сзади по палубе прошлепали босые ноги, и рука Кириса легла ей на талию чуть выше плавок бикини.

— Фучи, ты что? — на сей раз в голове друга звучала неподдельная тревога. — Слушай, если что-то не так, скажи сразу.

— Все так… — пробормотала девушка. В ответ Кирис отвесил ей легкий подзатыльник.

— Не ври мне, а то щелбан дам, — пригрозил он. — Я же чую…

Вот и еще одна проблема. После недавних приключений они с Кирисом стали чувствовать не только сексуальные ощущения, но и обычные сильные эмоции друг друга. Теперь скрывать дурное настроение от него стало практически невозможно. Ну вот как ему объяснить, если она сама не понимает?

Фуоко с силой ткнула Кириса локтем в бок.

— Еще кто кому щелбана даст! — фыркнула она. — Кир, не лезь в душу, а? Не знаю я…

— Все из-за братца переживаешь?

Девушка замерла и медленно выдохнула. Да, вот оно. Кир хотя и дубина неотесанная, но и у него случаются озарения. Да, Сима. Неприятный разговор, состоявшийся между ним и Фуоко декаду назад, все еще лежал на душе холодным камнем. Брат прямо и в весьма грубых выражениях заявил, что именно ее бегство в Хёнкон стало причиной отцовского инсульта и что еще немного, и она доведет отца до могилы. Во время неторопливого путешествия через океан она постаралась забыть про Массима, но теперь, по мере приближения к Хёнкону, эмоции снова всплывали в памяти. Они с братом никогда особенно не дружили, в отличие от Лойзы — сказывались и почти десятилетняя разница в возрасте, и его подчеркнуто консервативные взгляды на жизнь. Но, похоже, сейчас он начал ее по-настоящему ненавидеть — то ли из-за отца, то ли из-за ее вопиющего отказа подчиняться традициям.

Интересно, о чем Сима говорил с Кирисом наедине? Тогда Фуоко ощутила краткий приступ бешенства, овладевший другом, но Кир так и отказался рассказывать, хотя пару дней после того ходил угрюмый и взъерошенный, почти все время пропадая в городе. Возможно, Сима тоже попрекнул его деньгами, чем и уязвил гордость Кира до самого предела. Ну почему в жизни все так сложно?

— Плюнь, — сказал Кирис, глядя в волны. — Ну, мудак твой брат, что тут сделаешь? У меня самого сестрица не сахар, так что понимаю. Только ты здесь, а он в Кайтаре, за пять тыщ цул отсюда. Плюнь.

— Плюнула, — согласилась девушка. — Ох, ну скоро мы там доберемся? Достало на волнах качаться, хочу на твердую землю. Зорра, спроси Райнику, долго еще плыть?

— Полчаса, — с готовностью откликнулась парса. — Почетный караул устал, волнуется. Встретят — по ушам напинают за опоздание.

— Какой еще караул? — нахмурился Кирис. — Эй, лопоухая, ты о чем? Гатто?