Василий Звягинцев: Фазовый переход. Том 2. «Миттельшпиль»

Могущественная сверхдержава на самом деле держится на нескольких, две сотни лет соблюдаемых по умолчанию правилах, и если от них вдруг отказаться, вся конструкция начнёт рушиться. Грохота и жертв, пожалуй, будет больше, чем при исчезновении советской власти. Русские, они к политическим и военным катаклизмам привычнее, и инстинкт самосохранения у них включается вовремя. Особенно после опыта 1917–1922 годов. И к идее вовремя согласиться выполнять приказы тех, кто знает, что делать, они относятся без инстинктивного предубеждения. «Командовать парадом буду я!» – очень хорошая формула утверждения легитимности вождя любого уровня.

Пока президент инструктировал Брэкетта, а потом звонил адмиралу Шерману, Лютенс тоже не бездельничал. Ляхов заверил его, что за Кэмп-Дэвидом ведётся постоянное наблюдение, и никаких эксцессов исполнителей допущено не будет, причём аккуратно и по возможности без лишнего шума. В этом Лерой почти не сомневался, имел возможность убедиться, как в аналогичной ситуации это было проведено в Москве. Девяносто процентов даже руководящих работников о попытке государственного переворота узнали только задним числом. Причём – очень задним!

«Зеркальность ситуации» его на самом деле не то чтобы слишком уж поражала, просто заставляла задумываться глубже, чем разведчик привык. Большую часть жизни удавалось обходиться стереотипами, штампами, приближающимися по своей твердокаменности к инстинктам. Имелся набор вариантов, могущих случиться на тех или иных уровнях его и коллег по деятельности. Сообразно им и стоило поступать – при работе в странах третьего мира, союзнических европейских, заведомо враждебных вроде Китая или России. И совершенно неважно, что эти стандартные реакции чем дальше, тем отчётливее демонстрировали свою несостоятельность, несоответствие реалиям меняющегося мира.

В этом, наверное, и заключается суть англосаксонского взгляда на мир: «Если действительность не совпадает с нашими о ней представлениями, то тем хуже для действительности». Десятки раз за послевоенные (после Второй мировой, естественно, ни одна другая война ХХ века права приниматься за точку отсчёта, «до» и «после», не удостоилась) годы тайные операции ЦРУ и Госдепа с треском проваливались, из вооружённых конфликтов разной степени интенсивности США выползали с сильно помятыми боками и выбитыми зубами, образно выражаясь, но здравых выводов из давних и совсем свежих поражений не делалось.

Что из Корейской, Вьетнамской, Иракской войн, что из операций «Фокус» и «Мангуста» [4] Операция «Фокус» – попытка антикоммунистического фашистского мятежа в Венгрии в октябре 1956 г., замаскированного под «народное восстание». Закончился полным поражением и бегством более 200 тыс. его активистов за границу. Не успевшие эмигрировать руководители мятежа были казнены, в т.ч. «премьер-министр» Имре Надь. Операция «Мангуста», описанная в романе «Не бойся друзей», – попытка свержения действующей власти РФ данной реальности. , что из бесконечных «цветных революций», переворотов и контрпереворотов, организуемых Штатами по всему миру без всякой, в общем, разумной цели. Виднейшие теоретики военного дела давно уже сформулировали: «Война имеет смысл, если послевоенный мир будет лучше довоенного». Геополитическое же и внутреннее положение Америки с каждой новой попыткой ощутимо ухудшалось. По всем параметрам – от коллапса экономики и стремящегося к бесконечности государственного долга до зашкаливающего антиамериканизма, государственного и бытового, по всему миру.

Действительно, при некотором напряжении воображения легко было представить, что неизвестным (как бы даже внеземным или потусторонним ) силам для чего-то потребовалось учинить государственный переворот всё равно в какой великой державе. Точнее, не всё равно. Именно в России или в США. Китай и прочие, тоже якобы значительные государства, члены ЕС и БРИКС эти силы интересовали мало. Совсем как в старой русской поговорке (или просто – практическом наблюдении): «Сруби столбы, заборы повалятся сами».

Логика не совсем понятная, поскольку изменение государственного устройства или полная ликвидация одной из этих держав должны привести к совершенно разным последствиям для мироустройства планеты Земля. Но это если руководствоваться человеческой логикой, а никакой другой Лютенс не владел.

Значит, надо отвлечься от эсхатологических [5] Эсхатология – учение о конечных судьбах мира и человека. Различаются индивидуальная Э. – учение о загробной жизни индивидуальной человеческой души и всемирная Э. – учение о цели существования космоса и истории и об их конце. проблем и заняться более конкретными.