Татьяна Вильданова - Парадокс параллельных прямых. Книга третья

«Слишком просто, – опять напомнил о себе, замолкший было в глубине его голос, – может быть, он хотел с тобой поиграть? За неё ему заплачено, а ты… так сказать, для души…»

«Заставить подождать, затем бегать за ним по всему городу, и только потом. – сквозь красный туман опять мелькнули совиные глаза, – а ведь, мог! – вынужден был признать мужчина, – очень даже мог, – даже сейчас воспоминание об этом взгляде вызывало в его душе странную оторопь, – но он меня всё равно не убил!.. ладно, – чувствуя, что запутывается, принял соломоново решение Доре, – возвращаюсь в девятнадцатый, а там видно будет…»

«А полиция?»

«Плевать мне на полицию!.. – отмахнулся от своего гипотетического противника мужчина, – а там, может быть, Рике уже что-нибудь выяснил».

Он встал, прошелся по капсуле и, не давая себе опомниться, быстро сел в кресло и опустил левую руку на выпуклость подлокотника.

«Сигнал принят, – вдруг произнес в его мозгу чей-то голос, – идет поиск…»

Дисплей вспыхнул, замерцал, потом покрылся радужными волнами.

«Идентификация произведена.»

Экран затуманился.

Затем из тумана сформировался четкий трехмерный поясной портрет.

«Та-ак…» – растерявшись он неожиданности, Доре молча уставился на юношу в широком, отделанном мехом берете с обмотанным вокруг шеи на манер шарфа бархатным верхом, одетого в коричневый, с какими-то блестящими бляхами, кожаный жилет и кирпичного цвета рубашку с утянутыми от локтя до кисти рукавами.

Из-под берета холодновато блеснули огромные голубые глаза.

«Так!» – Жан так резко наклонился вперед, что чуть не уткнулся носом в экран.

Изображение повернулось в профиль, потом спиной и опять в профиль.

«Ну, ни фига себе!»… – со смешанным чувством изумления и облегчения откинулся на спинку кресла Доре, все в том же изумлении наблюдая, как замелькавшие по нижней границе изображения цифры выстроились в две колонки: 003.02.05.1488 Р.Х. – слева и XXХ. 1750012. VIIXXIVV. IXXIVI/ 001970 – справа.

«По крайней мере, ты, похоже, цела…»

Всё ещё не совсем понимая, что происходит, он машинально потер левой рукой висок.

Изображение мигнуло и исчезло.

В первую минуту он так растерялся, что, рванувшись, уперся ладонью в дисплей.

«Дурак!» – ощутив холодную, гладкую и твердую как стекло поверхность, он испуганно отдернул руку и вытер о себя пальцы.

Следующие несколько секунд он ждал.

Ждал неизвестно сего.

То ли того, что от его соприкосновения с дисплеем вдребезги разлетится стекло, то ли начнет неметь рука, то ли девушка выйдет из экрана и встанет рядом с ним. Сейчас он бы и этому не удивился.

Она не вышла.

Рука тоже не разломилась и не осыпалась на пол.

Бог знает почему, но Жану так четко представилось, как его пальцы твердеют и покрываются трещинами, что он почти удивился, глядя, как они, как ни в чем не бывало, продолжают цепляться за край его куртки.

С дисплеем тоже, вроде бы, видимых изменений не произошло.

«Пронесло… – чуть ли не силой заставляя себя успокоиться, но, всё ещё продолжая волноваться, импульсивно подумал Доре, – наверное, это стекло и ломом не пробьешь. Капитально сделали, ничего не скажешь!»

Изображение на экране… Оно было таким реальным. Казалось, продержись оно ещё мгновение, и женщина заговорит, засмеется. Хотя нет! С таким блеском в глазах не смеются.

«Возможно, это старая фотография… – в первую минуту предположил Доре, – но почему она появилась? Я положил руку на подлокотник, то есть подключился к центру, – мысленно повторил свой жест мужчина, – да. И больше ничего. Я не задавал никаких вопросов. Я просто не успел их задать, – он вопрошающе обвел глазами ряды кнопок, – сигнал… центр сказал, что сигнал принят… Какой сигнал? Разве только…»

Он вытянул из кармана часы, взвесил их на руке и решительно отложил на кушетку. После чего опять опустил левую руку на подлокотник.

Ничего.

Тогда забрал с кушетки часы и зажал в правой ладони.

«Сигнал принят.»

«Ясно, – изучая появившуюся картину, мысленно поздравил себя Доре, – хотя бы это ты понял! Цифры, по-видимому, относятся к месту перехода во время. Вот только последнему или.

«Последнему», – тут же сообщил голос.

«Отлично, спасибо. Итак, подлечившись, ты махнула в… – он внимательно вчитался в дату перехода, – третье февраля тысяча четыреста. Нет, не сходится! – споткнувшись на лишних цифрах, он озадаченно потер переносицу, – возможно, не в третье февраля, а во второе мая. Да, возможно! Если допустить, что первые три числа обозначают… ну, не знаю, что, но остальное складывается во второе мая тысяча четыреста восемьдесят восьмого года…Хотел бы я знать, какого черта тебя туда занесло?»