Виктор Новоселов - Сладких снов

– Здравствуйте, Лина. Добрый день, Вадим, – сказал он держа две папки в руках.

– Я… Артем, – сказал я.

В этот момент повисла гробовая тишина. Было слышно только, как за окном по дороге едут автомобили. Врач стал пунцовым. Отложил папку Вадима, которая была у него в руках и долго рылся в столе.

– Ах, да вот она. Как же я мог забыть интересно… интересно… – он еще долго что-то нечленораздельно бормотал, разглядывая папку с моим именем.

– Может вы нам все-таки уделите внимание? – если Лина начинала так говорить, быть беде, скоро она выйдет из себя.

– Да, конечно, прошу простить меня, – он встрепенулся, как будто его только что разбудили. – Лина, вы можете прямо сейчас пройти процедуру у нас все готово, потом пару дней вас понаблюдаем, и если все будет замечательно, а я уверен в этом, вы отправитесь домой.

– Замечательно, – сказала Лина и начала качаться на стуле вперед-назад, как душевнобольная.

– А я так не могу сделать? – спросил я. Меня неприятно кольнуло в сердце то, что Лина посчитала необходимым порадоваться только за себя.

– Тут все не так просто, – ответил врач.

– Разъясните? – меня начинало откровенно бесить, то, что Лина вообще не следила за происходящим, а сидела и пританцовывала только ей слышному мотиву, мурлыкая себе под нос.

– Артем, ваш случай в своем вроде уникален, – врач выдержал паузу – Вы не сможете пройти процедуру.

– У меня плохие анализы? – я испугался, очень испугался. В сознании всплыла статистика раковых больных, и фотографии невинных больных раком детей, после чего в ушах стало слышно, как стучит сердце.

– Нет, что вы! Могу заверить вас, что с вами все в полном порядке, – сказал врач, снисходительно улыбнувшись. – Дело в том, что… Как бы вам объяснить-то? Ну… ладно. Понимаете дело в том, что на Земле есть люди, которым нельзя установить «устройство Станкича». Я не буду углубляться в медицину, просто скажу, что есть определенное количество людей, на которых устройство не действует, мы можем провести вам операцию установить устройство, но оно не будет функционировать. Это ни в коем случае не аномалия, просто особенность работы вашего мозга.

– Неожиданно, я думал любой человек может использовать данное устройство…

– Практически любой, – перебил меня врач. – Честно говоря, статистика гласит, что людей, мозг которых не воспринимает данное устройство, всего 0,03% от всего числа обследуемых.

– То есть мне неслыханно повезло. – ухмыльнулся я.

– Ну, если брать все население земли вас таких около двух миллионов.

– Тогда мне точно будет нескучно, – засмеялся я.

– Вы не очень расстроились. Это удивительно! Обычно, когда фиксируется подобное явление, у людей возникают вспышки агрессии, были даже случаи нападения на врачей.

– Я бы не сказал, что это вопрос жизни и смерти для меня, скорее это вопрос любознательности, поэтому…

– Мы не будет делать процедуру! – Лина, можно сказать, прокричала это, к слову сказать, когда врач заговорил о моих проблемах, она вообще замерла.

– Вам вовсе необязательно…

– Нет, я так не могу поступить, мы решили сделать это вместе. Раз один из нас лишен этой возможности, то и второй не будет проходить процедуру.

– Спасибо, – я смотрел Лине в глаза, она улыбнулась, но было отчетливо видно, что улыбка натянутая, она колеблется. – Но я бы хотел, чтобы ты прошла процедуру, я знаю, как ты ждала этого и не хочу служить для тебя помехой.

– Нет, я не могу, я не должна, я не… хочу.

– Не надо обманывать себя, я же не слепой. У тебя все хорошо. Ведь я прав? – обратился к врачу.

– Абсолютно никаких противопоказаний.

Лина согласилась на процедуру, конечно, она пыталась изобразить досаду о том, что мне недоступно данное удовольствие, но у нее не очень получалось, ее глаза светились счастьем. А я был рад, сделав ее счастливой.

Сразу после выписки Лины, наш быт вернулся в прежнее русло. Она включала устройство только во время ночного сна. И каждое утро битых полчаса рассказывала мне о том, где она была прошедшей ночью. Первое время она старалась быть сдержанной в своих рассказах, понимая, что я лишен этого, она старалась подбирать эпитеты победнее. Но со временем она перестала сдерживаться, и каждое утро выливала на меня нескончаемый поток информации. Так прошел примерно месяц, и кроме как за завтраком, этой темы мы больше не касались.

И вот спустя ровно месяц после процедуры я решил сделать любимой сюрприз:

– Лин, помнишь, ты неделю назад рассказывала о том, как ты побывала в Берлине и о том, как тебе там понравилось?