То были мои мысли.
И я могла думать совершенно безнаказанно, не рискуя взорвать мозг приступами боли, не вызывая страшных и мерзких фантомов. И я всё помнила. Всё.
Я вздохнула глубоко и свободно. Воздух наполнил лёгкие и опьянил.
Я поняла. Такое бывает. Люди перед смертью иногда вспоминают, то, что давно позабыли. Паралитики начинают двигаться, слепые прозревают. Неужели я должна пройти и сквозь это? Вот он, последний подарок.
Я вновь вздохнула. Как неприятно пахнет. Неужели от меня?
А может быть, я смогу.... Я задержала дыхание, заволновалась и… пошевелила пальцами руки. По коже будто просыпался мелкий песок, скользнула хлопковая простыня, ногти чуть царапнули ладонь. Этого не может быть.
Сердце забилось сильнее.
А сейчас… только попробовать… в последний раз, пожалуйста.
Один. Два. Три. Четыре. Пять.
Я открыла глаза.
И тут же испугалась, судорожно вдохнула и зажмурилась от нестерпимо яркого света.
Какое-то время я неподвижно лежала с закрытыми глазами, пытаясь успокоиться. Ещё раз. Осторожно. Спокойнее. Это всего лишь полутьма – то ли вечер, то ли утро, то ли ночь, и слабый ночник горит на столе.
Лёжа на спине и постепенно приходя в себя, я оглядывала свою тюрьму. Коричневые розы на старых обоях. Картина в тусклой раме. Трещина на потолке – раньше её не было. Тёмный шкаф. Тяжёлые складки портьер.
Я вижу. Я хорошо вижу. Господи, я вижу!
Сердце билось размеренно и сильно. Воздух входил и выходил. А вокруг были вещи, и цвет, и свет…
А если попробовать… если получится…
Я вновь разволновалась, несколько секунд не могла решиться и, наконец, легко подняла руку и посмотрела на неё.
Господи! Что это? Это моя рука. Нет. Как же так?
Не в силах оторваться, я смотрела на тонкие грязные пальцы, на маленькие ногти. Это не настоящее, нет, так не бывает.
О, заберите кто-нибудь меня отсюда, проводите куда надо, если есть куда идти, а если нет – дайте исчезнуть навечно, и всё. И всё!
Я закрыла глаза, и некоторое время полежала, обдумывая. В голове прыгали тысячи мыслей, но они были легки и здоровы, с ними легко было справиться. Это мой последний бред. Скоро всё кончится.
Но что-то удалое и лихое будоражило и спешило – нет, нет, всё взаправду, это не смерть, нет, нет.
Неожиданно для себя, по велению тела, уже ни о чём не думая, я потянулась, выгнула руки и ноги, и ощутила, как легко работают суставы, как изгибается спина и шея. Согнула ноги в коленях. Сжала кулаки и вновь растопырила пальцы. Невероятно. Легко.
Запах. Мерзкий запах. Песок. Раздражает. Не хочу.
Неприятно во рту. У меня во рту… камни?
Я повернула голову и выплюнула на подушку серую вязкую массу и… собственные зубы. Тут же сунув дрожащие пальцы в рот, ощупала дёсны. Все зубы были на месте. От них исходила слабая тянущая боль и зуд – как от заживающей болячки.
У меня есть зубы. Свои, настоящие. Да что же это такое?!
Я прикоснулась к лицу, к волосам, всё больше и больше дивясь и ужасаясь.
Тревожное неприятное ощущение возникло сначала слабо, будто намекая, потом сильнее, и вдруг желание возникло дико и отчётливо, так, что меня передёрнуло.
Я страшно хотела есть и пить. До боли. До безумия. Я застонала, впервые за много лет услышав свой хриплый голос, но это уже не волновало.
Я села на кровати, попыталась встать, но ноги не послушались. Запутавшись в простыни, я упала на ковер.
Стол, там она что-нибудь оставила. Я рванула ползком, схватилась за столешницу руками и подтянула тело. Чёрт, как же я голодна! Здесь должно быть, я же помню! Я хватала что попало – пузырьки, ложки, газету… Не то, не то!
Сметя всё на пол, я со злостью опрокинула стол и встала на ноги, опираясь на его ножку.
Что это на мне? Мерзость! Вонючие тряпки! Я рванула ворот дряхлой ночной рубахи и с треском разодрала её до подола. Между ног болталось что-то непонятное, тяжёлое, раздутое, словно вата. Гадость, фу! Задыхаясь от нетерпения, я скинула с себя всё и теперь отряхивалась от чего-то сыпучего и налипшего.
Освободившееся тело быстро наполнялось теплом и силой. Я хочу есть! Очень, очень хочу есть!
Я побежала по комнате, по тёмному коридору. Всё не так. А как было? Не важно!
Из-за того, что кран на кухне стал другим и непонятным, его не сразу получилось открыть. Торопясь и дёргая, я чуть не оторвала его. О-о, вода. Я приникла ртом к крану и стала жадно пить холодную воду с привкусом хлорки. Вода текла на подбородок и шею, на руки. Как хорошо.
С трудом оторвавшись, трясясь от жгучего голода, я стала шарить по столу, по полкам. Что это за баночка? Ммм… сахар. Остатки варенья. Сухарик. А тут что? Соль.
Читать дальше