Array Сборник - Модноверие. От страшного до смешного

– Ну вот, Мирко, – сказал Огнеяр спокойно, – ты знаешь меня с рождения? Тринадцать с половиной лет?

– Ну да… – глупо спорить с очевидным.

– И старшую рода Медведя, заменившую тебе мать, тоже?

– Да… – Мирко опустил взгляд, чтобы не видеть их лиц.

– А существо, что называет себя Ринатом, появилось в твоей жизни два дня назад? Верно?

На этот раз он просто кивнул.

– Но ведь верить нужно тем, кого ты давно знаешь, кто сделал тебе много добра, – голос верховного волхва звучал ласково. – А не чужаку, взявшемуся невесть откуда. Согласен?

Мирко очень хотелось возразить, доказать, что они не правы, он даже открыл рот, но тут же закрыл обратно, поскольку осознал, что слов нет, куда-то подевались.

– Он человек! – только и смог выдавить. – У него нет креста! И рогов тоже нет!

– Каких рогов? – не понял Огнеяр.

– Которые у атеистов! И жабьей кожи, и волчьей пасти! Он не чудовище!

– Да, надо менять учебники, – со вздохом сказала тетка Светлана.

– Понимаешь, – начал верховный волхв, – то, что кажется человеком, не всегда человеком является… Настоящие люди – это лишь мы, русичи, хранящие истинную веру. Остальные – монстры, отродья Ящера, и неважно, как они выглядят, что и как говорят. Вспомни, ведь Ринат прельщал тебя байками сладостными о вещах дивных, местах далеких?

Мирко очень хотелось сказать «нет», но врать не особенно умел, да и стыдно.

– Да… – произнес он после внутренней борьбы. – Но это же были сказки!

– Нет, сказки – они не такие, они не рождают в тебе сомнение в Поконе и родичах. Ты ведь начал сомневаться? В голову тебе залезли мысли, что тебе лгут? Что все плохо?

Мирко понял, что краснеет… откуда Огнеяр это знает?

– По плодам узнаете их, как сказал один из мудрых пращуров, – сказал волхв. – Подумай, кто может речами сеять раздор, сомнения и вражду? Разве он… один из нас?

На глазах вновь закипели слезы, горячие, злые слезы обиды и разочарования. Неужели дядька Ринат его обманул, неужто он по правде лишь прикинулся раненым человеком, а сам шпион и атеист?

Но он же клялся Родом и всем прочим, и не сгорел на месте!

– Он чужак, он похож на нас, но завидует нашей свободе, духовной силе и славе, – вступила тетка Светлана. – Мы оставили прошлое за спиной, он же тащит тебя обратно!

– Нет! – закричал Мирко. – Не может быть! Вы все врете! Все-все-все!

И не выдержал, разрыдался, уткнувшись лицом в колени и содрогаясь всем телом.

Верховный волхв сочувственно молчал, тетка Светлана гладила мальчишку по спине, и от ее прикосновений становилось легче, уходили тоска и неуверенность, рассеивались страх и сомнения.

– Десять лет назад, когда ты был маленьким, боги прогневались на нас. За дело, – сказал Огнеяр, когда Мирко перестал всхлипывать. – В ту зиму умерли очень многие. Твои родители, например.

Ну да, эту историю он слышал, и не раз.

– Тогда к нам тоже забрел чужак, говоривший сладкие речи, притворявшийся человеком… И мы принесли его в жертву, отдали светлым богам его кровь и его силу. Тогда их гнев прекратился, и многие, кто мог тоже погибнуть, как ты, остались в живых.

Вот об этом Мирко не знал, и глянул на волхва недоверчиво.

Тот улыбался, грустно и отстраненно, а прозрачные глаза Огнеяра смотрели куда-то в сторону, в прошлое.

– Так что нельзя убить человека – ты прав, – сказал он, посмотрев на мальчишку. – Покон запрещает такое и грозит карой суровой. Но лишить жизни чужака – благое дело. Особенно если принести в жертву истинным богам ради всеобщего процветания.

– Ты же хочешь, чтобы нам всем стало хорошо, как тогда, десять лет назад? – осведомилась тетка Светлана, и Мирко задрожал.

Он не мог назвать дядьку Рината, друга, чужаком… он его спас, а потом слушал…

Или это хитрый обман, чтобы обольстить? Посеять вражду и сомнения?

– Давай вместе помолимся Макоши-родительнице, пусть очистит душу твою, – предложил Огнеяр. – Дарует тебе мудрости, чтобы ты понял, что истинно, а что нет.

Мирко встал на колени, привычные слова сами полились на язык, мысли успокоились. Всем сердцем он воззвал к богине, в руках которой целый мир, и заплакал в третий раз, но теперь от облегчения, поскольку боль ушла из сердца, и стало там тепло и покойно.

Хотя немножко пусто.

Есть свои, родичи, люди истинной веры, кто сделали ему много добра, вырастили и воспитали. И есть чужак, невесть кто, явившийся из леса, говоривший сладко и интересно.

Если выбирать, кому поверить… разве можно выбирать?