Елена Филон - Королева Альтури

– Отпустииии! – рычу, сквозь сжатые зубы, пытаясь вырваться. Для чего? Да понятия не имею!

– Не дёргайся, дура, – шипит на ухо Брэдли. – Только хуже себе сделаешь.

– Послушай парнишку, – кивает на Брэдли доктор, – дело говорит.

– Я знаю законы! – не свожу требовательного взгляда с этого мерзкого скалящегося упыря в белом халате. – И по закону меня сейчас не должно быть здесь! Меня должны судить при полном совете Верховных намалов и только потом выносить приговор! Почему я в Эргастуле?!

– Какая же ты громкая, – раздражённо вздыхает доктор Упырь. Делает шаг вперёд, и вот, я уверена, что сейчас он вновь рассмеётся мне в лицо, но вместо этого раздаётся громкий хлопок, щеку будто огнём обжигает, а голова от силы удара круто разворачивается в сторону.

– Предупреждал же, – с укором шепчет Брэдли.

– Мелкая, грязная сучка, на кого пасть разеваешь?! Кляп ей в рот засунь! – отдаёт приказ доктор, потирая ладонь, которой влепил мне пощечину. – И на кушетку её. А, да! Пристегнуть не забудь.

– Понял.

– Раз понял, то шевелись давай! Вернусь через две минуты.

Брэдли набрасывает на меня огромную ночную сорочку, пахнущую дезинфицирующим средством, пристёгивает ремнями к кушетке, делает кляп из рукава моей грязной рубашки и, напоследок подарив мне взгляд в стиле «Сама виновата», направляется к выходу. Но вдруг останавливается, проверяет нет ли кого за дверью, в том числе и доктора Упыря, и после тяжёлого вздоха сообщает:

– Суд уже был. Тебя без допроса признали виновной по всем пунктам. Совершённые преступления слишком тяжкие, да и… оспаривать их никто даже не пытался; ещё не хватало соучастником стать.

Вновь вздыхает. Чешет затылок, взмахивает рукой, будто плевать на всё хотел, и уже переступает порог, как вдруг вновь останавливается и, явно совершенно того не желая, решает добавить:

– Намал Ури предложил приговорить тебя и твоего уродца к исключительной мере наказания прямо на площади, на глазах у всех Окатанцев. Говорят, что остальные проголосовали За. Так что… если бы Лафлёр не вмешался и не предложил совету нечто более интересное и зрелищное, уже сегодня ты бы лишилась головы. Даже не знаю, если честно… Возможно, так бы оно и к лучшему было. – Пожимает плечами. – Тебе решать: благодарить Лафлёра, или проклинать. С одной стороны, он твою смерть отсрочил, а с другой… медвежья услуга какая-то получилась. Стать ставкой на бой одного из чернокровных уродов; даже не знаю, что хуже, Эмори. Тебя не просто казнят за измену… тебя разорвёт на части свора голодных псов, как самого настоящего врага человечества! Ведь Д-88 в этот раз ни за что не выиграть, как бы он ни старался. Что за взгляд?.. Почему я так в этом уверен?.. Да потому что в этот раз, всё, что нужно намалам – это показательно-поучительное представление, в конце которого двоих преступников, так или иначе, ждёт суровое наказание. Лучше и придумать было нельзя. Надо отдать Лафлёру должное за сообразительность; в Окату уже съезжаются зрители со всего Альтури, а арену расширяют. Так и слышу это: «На арене восставший из мёртвых морт! И его ставка – предательница своего народа, позор человечества, дочь бывшего главнокомандующего Чёрных кинжалов!»… Знаешь, что мой отец сказал, когда узнал о том, с кем ты сбежала?.. Он сказал: хорошо, что отец этой идиотки уже мёртв. Потому как будь он жив… его сердце разорвалось бы от позора за родную дочь.

***

День пятый

Эргастул

– Эй! Эй, там, я знаю, ты слышишь меня! Не притворяйся глухим! – Вот уже минут десять пытаюсь добиться ответной реакции от охранника за дверью, по которой вовсю тарабаню кулаками.

Реакции нет. Но, надо сказать, и тратить на меня драгоценные медпрепараты я тоже не просила, и раз уж чувствую себя значительно лучше, то надо же хоть куда-то выплёскивать энергию.

Занимательно выходит, однако. Я даже и представить себе не могла, что на женщин и девочек мортов тратят столь драгоценные в Новом мире медикаменты, для того, чтобы те презентабельно выглядели на момент спуска в яму! Ведь многие из них устраивают голодовку, пытаясь сжить себя с этого света, или хотя бы ослабить организм, чтобы, когда острые зубы псов вопьются в плоть, было уже всё равно. Чтобы для крика сил не осталось.

Но ведь предсмертный крик так любят зрители.

Мне уже дважды ввели раствор Рингера. А ведь мне, по сути, умирать через несколько дней.

Как же всё это неправильно…

– Эй! Позови майора Чёрных кинжалов! Скажи, что мне нужно сообщить ему кое-что важное, и что я не шучу! И, главное, я не «просто привлекаю внимание», – как проницательно заменил предыдущий охранник, – мне действительно нужно сообщить майору Дьену крайне важную информацию!