Роман Соловьев - Назад в СССР

Мы зашли за угол склада и закурили. Среди нас не дымил только Андрюха. Он был маленького роста, и боялся, что от табака вообще перестанет расти.

– Интересно, в этих местах война была? – спросил Яшка.

– Была. В соседнем хуторе немцы стояли. Это мне еще дед рассказывал,– проинформировал Костя.

– А мы с братом прошлой весной два снаряда в поле нашли и в милицию сообщили. Про нас потом даже в районной газете писали, – похвалился Яшка.

– Ладно, пацаны, – скомандовал Андрюха, – покурили и айда работать, сами слыхали, что Родине металла не хватает…

Когда мы загрузили кузов с верхом, пришел Петрович и завхоз Алексеевич, рыжий, нескладный мужичок. Петрович вручил водителю сумку с гремящими бутылками и тихо сказал:

– Антон, выгрузишь, где в прошлый раз.

Водитель понятливо кивнул, завел мощный движок грузовика и медленно выехал из ворот хоздвора.

Завхоз деловито прошел по опустевшему складу и присвистнул:

– Вот что значит – молодая кипучая энергия. Я бы точно здесь и за месяц не разобрал…

Петрович крепко пожал нам руки и улыбнулся:

– Объявляю всему первому отряду благодарность. Ну, ребятки, теперь бегите на обед…

Вечером возле клуба проходила дискотека. Девчонки танцевали на пятачке, а пацаны жались вдоль стенки или смеялись, сидя на скамейке.

Я сидел на качелях, на спортплощадке, и смотрел в небо, на одинокую желтую луну. Почему-то на меня нахлынула тоска и мысли о доме. Как они там: папа, мама, сестра Маринка… неужели совсем не скучают по мне?

– Что, тоже по дому соскучился? – раздался голос откуда-то сверху. Я вздрогнул и посмотрел на луну, а после оглянулся назад. Сзади стоял Степа Мосол из второго отряда.

Его фамилия была, на самом деле, Фролов. Но все ребята в первый же день прозвали его Мосол. Степа был очень худой парнишка. Сегодня, когда он разделся в летнем душе, мы старательно обходили его стороной, боясь порезаться об его торчащие ребра. Но в столовой Степка кушал за троих.

«У меня метаболизм такой особенный…» – рассказывал он удивленным пацанам.

Степан вздохнул и задумчиво посмотрел на меня:

– Знаешь, Сокол, как я домой хочу…

– А зачем вообще тогда в лагерь поехал?

– Я вечером домой из Штаба звонил. У меня брат Костя из армии вчера вернулся. Собирается в Крым ехать. Представляешь: море, круиз на корабле… а я тут, в пионерлагере, рисовой кашей давлюсь, строем хожу, и в конкурсах участвую… Будто нам учебного года мало…

– А что же родителям не скажешь?

– Батя сказал, в выходные приедут навестить. Но весь июнь все равно нужно провести в лагере. Знаешь, какой у меня батя? Сказал – как отрезал. Но я, наверное, все равно ноги сделаю…

Я молча взглянул на него, вздохнул, и побрел в корпус.

По дороге Леночка перехватила меня за руку.

– Так… Соколов, для кого дискотеку крутим? Ты чего такой смурной, Володя? Пойдем-ка… – она потянула меня на дискотеку.

Танцевальная музыка сменилась медленной композицией из «Скорпионс».

– Просто обожаю эту песню, пойдем потанцуем, – Лена ласково обвила меня за плечи.

Мы кружились в танце, я обнял девушку за талию, почувствовав, тонкий аромат ее духов. Запах нежных духов и ее молодого упругого тела вскружили мне голову. А когда она, в танце, мельком задела меня грудью, я ощутил легкую истому внизу живота. У меня перехватило дыхание от близости с девушкой, которая мне нравилась. Вдруг музыка неожиданно закончилась.

– Вовка, ты утром зайди ко мне, я тебе рубашку утюгом проглажу, не ходи в помятой, – прошептала Лена и упорхнула танцевать в круг, к девчонкам…

Ночью, уже после отбоя, я лежал и думал о Леночке. Все никак не мог забыть наш медленный танец, ее нежные прикосновения, манящую улыбку и блеск ее бездонных голубых глаз…

4

После завтрака я направился в корпус пионервожатых. Подойдя к комнате Лены, осторожно постучал в дверь.

– Входите, – тихо сказала она.

Лена сидела за столом и перебирала учебные методички.

– Садись, Вовка, чай будешь?

– Да вроде позавтракали…

– Тогда снимай рубашку, я же обещала погладить.

Я снял рубашку и отдал Лене, а сам скромно присел на стуле. Она включила утюг, постелила на стол тонкое одеяло, и неторопливо разглаживала складки на моей рубашке.

Сидя сзади, я наблюдал за ее красивой, точеной фигурой. Сквозь Ленины белые шорты просвечивалась тонкая полоска трусиков. Меня бросило в жар. Как же мне хотелось подойти сзади и обнять ее, прижать к себе, впиться губами в ее сочные и манящие губы…