Алексей Сысоев - 14 инкарнаций Саны Серебряковой

Через мгновение она увидела его лицо над собой, перекошенное отчаянием. Он подхватил ее на руки.

– Все, я говорила, что нам не суждено быть вместе, – прошептала Чанг Мин, силы покидали ее.

– Нет, не умирай, я люблю тебя! – вскричал Хен Со.

– Тогда поцелуй на прощание, – проговорила Чанг Мин тихо.

Хен Со смотрел на нее полными болью и слез глазами, а потом наклонился и поцеловал.

Это был самый прекрасный поцелуй в жизни Чанг Мин, и он стал последним.

****

Саша с громким вздохом выпрямился в кресле. Глаза его были широко открыты, сердце бешено колотилось, а на губах еще ощущался поцелуй Хен Со.

Осознав последнюю мысль, Саша в ужасе вскочил, начал плеваться и лихорадочно тереть губы, потом замер, поняв, как глупы его действия.

– Вот же черт, что это было? – выдохнул он.

Но он знал, что с ним только что случилось. Он помнил все это: скучную жизнь во дворце, толстого отца императора и… Хен Со.

Саша позволил себе длинно выругаться.

– Я что, был китайской принцессой? – пробормотал он в замешательстве, и пощупал грудь в том месте, куда ударила стрела. Сейчас там, конечно, ничего не было, никакой крови. Тут он кое-что вспомнил и, оттянув воротник футболки, рассмотрел кожу. Ну точно, его родинка, которая была с детства, находилась точно в том месте, куда ударила стрела.

– Твою мать, нда… – выдохнул Саша.

В том, что увиденные события не плод воображения ему стало ясно со всей очевидностью.

Он никогда не слышал, чтобы воспоминания прошлых жизней сопровождались потерей сознания, да и такой полный перенос в то время и событие, вроде как, происходит лишь под гипнозом.

«Или у меня мозг какой-то особенный или я сам себя случайно погрузил в гипноз, а может… не обошлось без этой дурочки в клетчатой юбочке, и ее домик что-то сделал», – подумал Саша, потирая лоб.

– Так, ну на сегодня хватит, поцелуев еще с каким-нибудь мужиком я точно не перенесу, – пробормотал Саша, вставая с кресла, но глаза его невольно уставились на обложку журнала про компьютерные игры, что лежал на полке, там были изображены рыцари на фоне замка и…

– Вот дерьмо… – успел сказать Саша, как его снова накрыло.

****

Он сидел на коне, слегка покачиваясь и ждал когда же его оруженосец, наконец, зачерпнет воды в реке. Глотку нещадно сушило от выпитого накануне, а чертовы доспехи мало того, что были тяжелы, как будто на него навешали связку камней, так еще и притягивали солнечные лучи, ватник под ними уже весь пропитался потом насквозь! Ему казалось, что если конь поскачет галопом, то при каждом ударе задницы о седло из него будут брызгать струи воды, вот будет умора всем этим немытым крестьянам с луками, что стоят в арьергарде.

– Вот сир, вода, сир Джон, – сказал Томас, разгибаясь и подавая ему шапку с льющейся водой.

– Что это? Надеюсь не твой носок? – пробурчал Джон.

Томас был славный парень, грязноват на лицо, во рту не хватало пары зубов, светлые волосы торчат во все стороны, но в целом неплох для крестьянина. Правда, чересчур услужлив и навязчив.

Джон, довольно крякнув, вылил воду себе на голову. Это немного его взбодрило, но как же болит голова!

– Что вы делаете, сир Джон? Я думал, вы будете пить! – воскликнул Томас.

– Ну и дурак же ты! Пить воду из реки! А! Ну надо же! Я не хочу потом просидеть все сражение, удобряя почву в том лесу. Настоящие рыцари пьют не воду, ну-ка дай мне флягу!

– Вы уверены, сир? Пить вино перед сражением… Да еще после того, как вы столько приняли на грудь накануне…

– Ты что, моя жена, мне указывать, а? – возмутился Джон, погрозив кулаком и чуть не упал с лошади, но удержался, ухватившись за вожжи. – А ну давай сюда мою флягу! Мы взгреем этих чертовых французов, как стаю детей!

– Ну не знаю, их так много и все они так блистательно выглядят, – пробормотал Томас, глядя вдаль, на выстраивающиеся шеренги, и с некоторой укоризной покосился на сира Джона, как будто намекая, что кое-кто выглядит не столь блистательно.

Джон опрокинул в горящую глотку сразу половину фляги, а потом, покачнувшись в седле провозгласил:

– Как только наш король двинется на них, они просто разбегутся, вот помяни мое слово, Томас! С нами бог! Сколько еще эти французики будут нас унижать, мы обладаем всеми правами на часть этой земли! Сегодня закончится столетняя война, Томас!

– Э-э, сир, по-моему, уже трубят атаку. Я вижу, как войска сэра Бэдфорда, и сэра Мортимера выдвигаются, вам, наверное, тоже пора.

– А что это за место, Томас? Ик! Такие чудные поля и деревца, ик! Ты не знаешь, ик?!