Игорь Панков - Проснись в Атлантиде. Сон

– Зачем стоишь, солдат? Сядь. – Указал шаман, на груду шкур в углу. – И ты девка, садись.

В землянке стоял жуткий запах, от плохо выделанных шкур. Тимофею это напоминало собственное зимовье, в период заготовки пушнины и он просто старался не обращать на это внимание. А для жительницы города, Людмилы, запах был просто невыносим. Она села рядом с Тимофеем и прикрыла нос рукой.

– Чем это так воняет? Псиной какой-то, что ли? – Стараясь дышать ртом, тихонько спросила она.

– Шкуры это. Не обращай внимания. Скоро привыкнешь. – Улыбнулся Тимофей.

Шаман открыл дверцу буржуйки, которую Тимофей только теперь заметил. Жар от углей, осветил красным, тусклым светом, и без того смуглое лицо аборигена.

– Вижу, не болезнь привела вас ко мне. Знать хотите, однако. – Шаман, как будто сам с собой разговаривал, между делом, подкидывая в печь дрова. Пламя, жадно принялось облизывать поленья, а в землянке стало заметно светлей.

– Мы, уважаемый, будущее узнать хотим. – Смело заявила Людмила, для приличия убрав руку, от непривычного носа. – Вы про будущее знаете?

– Будущее? Я не знаю про будущее. Духи знают. Если просить хорошо, может, скажут. – Шаман неторопливо набил трубку и закурил. Он долго молчал, потом встал, сорвал со стены, пучок какого-то растения и бросил в огонь. – Духи говорят, плохо будет! Совсем скоро плохо.

– А что плохо то? – Не вытерпела Люда.

– Не говори! Я слушаю! – строго посмотрел на девушку шаман.

– Тихо, не мешай ему, он с духами говорит! Что надо он сам скажет. – Объяснил Тимофей шёпотом.

От печи, шёл сладковатый запах. Вероятно, это тлело то самое растение, брошенное шаманом. Во всяком случае, этот запах, был приятней запаха шкур. Девушка облегчённо вздохнула и положила, свою голову, Тимофею на плечо. Теперь в землянке казалось хорошо и уютно, даже не смотря на то, что нойда говорил о чём-то плохом. Она чувствовала, что засыпает. Вероятно, это так казалось с мороза. Окружающее не переставало существовать, как это бывает, когда засыпаешь. Просто сама обстановка, была похожа на сон.

Для Тимофея, ощущения были знакомыми. Всё, вплоть до запахов, напоминало о бурятском стойбище, из далёкого детства. Это ему нравилось. Казалось, что и не было ничего того, что произошло с ним после выздоровления. Что он до сих пор находится в стойбище бурят.

Неожиданно, нойда запел. Это даже была не песня, а монотонное мычание. Тимофей попробовал сосредоточиться, как учили буряты, и закрыл глаза. Но вдруг почувствовал, как Люда, сильно вздрогнула и схватила его руку. Он открыл глаза и замер в изумлении. Мозг отказывался верить в то, что видели глаза. Тело перестало слушаться, и даже пошевелить рукой, оказалось невозможно. Прямо перед ним, согнувшись в три погибели, стояло огромное и страшное, невиданное существо. Не понятно, каким образом, это чудовище, вообще поместилось в маленькой землянке и тем более, откуда оно взялось? Его огромная, вытянутая голова, лишенная какой либо растительности и ушей, склонилась над парализованным Тимофеем. Страшные челюсти, неприкрытые губами, с острыми зубами, были вывернуты таким образом, что двигались, параллельно земле, с боков, совсем не так как у людей и всех известных Тимофею, животных. Проще говоря, у чудовища имелись, левая и правая челюсти, а не верхняя и нижняя. Шаман продолжал мычать, свою непонятную песню, сидя около печи и совершенно не обращал внимания, на появившегося гостя. А чудовище молчало и только, странно вертело головой, разглядывая, таких беззащитных, для него, людей. Люда совсем притихла и лишь сильно сжимала, руку Тимофея. Он же, как ни старался, не мог пошевелить и пальцем. Но как не странно, страха не было. Только чувство собственной беспомощности. Даже когда чудовище, протянуло к его лицу, свою уродливую лапу, пальцы которой были увенчаны когтями, больше похожими на ножи, у Тимофея не дрогнул ни один нерв. Он отнёсся совершенно спокойно и к тому, что пятерня монстра легла ему на лоб, а когти буквально впились в затылок. Это продолжалось всего несколько секунд, а затем произошло нечто совсем странное. В уши ударил нестерпимый, оглушающий свист. Чудовище, стало таять в воздухе, словно превращаясь в клочки дыма, а затем исчезло, не оставив и следа. Остался, разве что странный запах, то ли запах чудовища – призрака, то ли того самого зелья, которое нойда бросал в огонь. Как только наваждение исчезло, а в том, что это плод воображения, Людмила не сомневалась, сразу вернулась способность двигаться. Она без раздумий, бросилась к Тимофею. Он обнял девушку и успокаивая погладил по голове.