Андрей Небов - Как Россия стала чемпионом мира по футболу

Скопировать, изменить кое-где фамилии, минуты и все! Можно отдавать в набор. И не надо ничего выдумывать. Поражения у нас всегда одни и те же. Та же вечная серость, беспомощность и инертность.

Описывать все это в подробностях? Мучительно больно. Искать причины и выход? Еще больнее. И надоело. Безнадега…

Впереди чемпионат мира. Наверное, остается только мечтать…»

****

На самом краю высокого отвесного утеса стоял человек и внимательно смотрел на море в подзорную трубу.

Сухенький старичок, по виду лет семидесяти, невысокого роста, жилистый, ни грамма жира, на лице морщинки. Небольшая копна седых волос на голове. Острые веселые глаза с быстрым цепким взглядом. Одет просто – белая, нараспашку, рубаха с широкими рукавами и ажурным большим воротником, черные узкие штаны. На шее завязан платок.

День клонился к закату. На море был полный штиль. Прибой тихо шуршал о прибрежные камни, на которых сидели чайки и о чем-то шумно переговаривались между собой.

Старик опустил трубу и, подняв голову, перевел взгляд на безоблачное голубое небо.

– Пора… – сказал он сам себе. – Alea iacta est. Жребий брошен.

Затем резко развернулся и пошел куда-то быстрыми, уверенными шагами.

В тот же миг на безграничной, уходящей за горизонт, глади, появились маленькие волны, потом больше, еще больше, вода потемнела, запестрела «барашками». И через некоторое время, не смотря на ясное, солнечное небо, на море начался настоящий шторм.

А старик, даже не обернувшись, пересек лужайку с выцветшей от солнца травой, прошагал по тропинке мимо соснового леса, и вышел к совершенно неожиданному для такого места объекту.

Небольшой стадион. По бокам трибуны рядов в пять. Футбольное поле с аккуратно стриженным газоном, воротами, беговой дорожкой и прожекторами с четырех сторон.

Все здесь было как-то так, да не так. Удивительно.

Вдоль левой бровки возвышалась бетонная стена, покрытая неизвестным материалом, напоминающим или очень мягкий пластик, или даже бархат. Поперек поля по центральной линии была вырыта траншея сантиметров тридцать шириной, как будто туда собирались положить водопроводную трубу.

По всему правому краю вровень с газоном зачем-то была вкопана длинная металлическая рельса. В штрафной площади стояла загадочное сооружение с торчащими ввысь металлическими опорами. В центре – не менее странная конструкция на колесах, похожая на автомобильную раму.

От каждого из этих объектов, а также от стены, из траншеи, от ворот, под землю аккуратно уходили провода и выныривали толстым пучком на первом ряду трибуны, где было оборудовано что-то вроде командного пункта – стол, на нем несколько мониторов и большой компьютер. Рядом висел огромный телевизионный экран.

Кругом были разложены разной величины коробки. Тут и там расставлены какие-то пульты, датчики и индикаторы.

Посреди всего этого «ландшафтного дизайна» вечером, под светом прожекторов, суетился мужичок. За пятьдесят, среднего роста, кряжистый. Простое крестьянское лицо с осторожными глазами дополняли густые усы. А шаровары и стоптанные сапоги на ногах делали его довольно колоритным персонажем «времен очаковских и покоренья Крыма».

Он держал в руках баллончик с краской и задумчиво таращился на поле.

Старик ничего ему не сказал, молча подошел к столу и занялся весьма странным делом. Разулся, и на одну ногу одел новенькую футбольную бутсу. Вторую оставил босой. А сам стал по очереди доставать из разложенных перед ним квадратных коробок мячи. Несильно пинал каждый мяч ногой в бутсе и тут же впивался внимательным взглядом в монитор компьютера. Потом брал следующий.

Вдруг он отложил свое занятие и обрушился на компаньона:

– Ну, где же ты красную линию ведешь, убогий? Сказал же тебе, надо здесь, на фланге, а ты, наоборот, по фрунту! Голова-то есть у тебя на плечах, Прошка?

Мужик вздрогнул и перестал рисовать линию на траве в центре поля. Он поставил баллон и отозвался усталым раздраженным голосом:

– А шут его разберет, где тута надо!

– А чертеж на что? Даром, что ли, рисовали?!

Прохор, кряхтя, поднял с газона большой лист бумаги, и, уставившись в него, начал причитать.

– Напридумывал околесицы всякой. Не сиделось ему. Не накомандовался. Полез куда не звали…

Старик пнул очередной мяч и быстро пошел на поле в одной бутсе.

– Опять?! Опять заладил нытье свое?

Судя по всему, в данной компании, он был главным. Командный голос. Осанка.

– Ай, ладно… Как дите малое… – ничуть не испугавшись, равнодушно махнул рукой Прошка и потянулся за краской.