Александр Рудой - Событие

Колени Вакуленко подкосились и качнувшийся пол заставил упереться рукой в колонну, возле которой он стоял. Вскрикнула стоявшая перед ним следователь, девушка лет двадцати-пяти, и ещё несколько криков и ойков раздались в фойе. Замолчавшему на середине фразы полковнику пришлось отступить в сторону, пропуская на выход нескольких офицеров, поспешивших выйти из здания. Ещё один такой-же по силе толчок снова заставил качнуться людей, и заставил выбежать ещё с десяток мужчин и женщин.

Сергей силой воли заставил себя оставаться на месте, хотя снова чувствовал этот необъяснимый первобытный страх, требующий немедленно бежать и спрятаться от непонятной, непостижимой опасности. Но в тоже время налёт цивилизации сделал этот страх слабее, позволив человеку контролировать его, уверил, что если сохранять спокойствие, то можно найти правильное и рациональное решение. Это, в своё время, уже спасло Вакуленко жизнь, когда в составе колонны попав в засаду, сумел за секунды оценить обстановку и не броситься, как его товарищ, из-за спасительного бэтэра в кювет. Укрывшись от пуль за защитой стального колеса, он вёл огонь пока противник не отступил. И в пылу боя не обратил особого внимания на взрыв за спиной. Взрыв противопехотной мины, которыми было усеяно дно кювета, в который впрыгнул товарищ, с которым успел подружиться буквально за неделю до этого, на подготовительных занятиях перед первой командировкой в зону антитеррористической операции. И когда перед капотом их джипа раздался взрыв, а по легкобронированному корпусу ударили первые пули, Сергей, пожалуй впервые в жизни, по настоящему почувствовал этот страх, как будто всё твоё тело пронизывает ток и остаётся лишь два решения – панически бежать или сжаться в комок, забиться, замереть и будь, что будет. Но усилием воли тогда открылась дверь, усилием воли тело выброшено на дорогу, усилием воли сделаны несколько глубоких вдохов-выдохов превратив в друга нахлынувший адреналин, этот электрический ток внутри тебя, теперь заставляющий делать всё правильно, быстро и осознано. Тот день дал первую острую боль утраты друга, когда между его светлым улыбающимся образом и видом истерзанного взрывом тела нет промежуточных месяцев и лет старения или долгой болезни, которые позволяют внутренне смириться с неизбежным. Поэтому умные люди на войне сторонятся дружбы, любви. Никто не желает боли утрат. Сергей после того случая стал «умным» человеком. А ещё приобрёл способность быстро распознавать этот страх и контролировать его, превращая адреналин в помощника. Ещё одним, правда сомнительным, приобретением стал этот повторяющийся сон, в котором перевраны ход событий и детали, и только липкий страх такой-же, как в реальности.

И вот сейчас Сергей внимательно смотрел на стены, отмечая про себя, что уже образовавшиеся ранее трещины не увеличиваются. Потолочные лампы и плиты «армстронга» подпрыгивают в своих нишах, но не выпадают. Оконные и дверные стёкла целы. А главное – бежать в панике на выход бессмысленно, оттеснив полковника к стене, в проёме уже скопились сотрудники, панически пытаясь выйти наружу, создавая толчею и тем самым не давая себе возможность покинуть здание. С оглядкой на это, быстрый выход реально возможен лишь через два запасных хода под лестничными клетками здания, но бежать к ним нет смысла. Да, это, пожалуй, самое сильное землетрясение из всех пережитых городом может и за всё время его существования, но здание устоит. Вакуленко почему-то был уверен в этом.

Наконец толчки прекратились. Стены, всё же, покрылись новыми крупными трещинами, из которых то тут, то там просыпались на пол тонкие жёлтые ручейки строительного песка. Одно из окон в фойе рассыпалось, и подвесной потолок коридора, так же сдавшись на последних секундах толчков, теперь лежал на полу в оседавших клубах пыли.

Почти все сотрудники были во дворе райотдела.

Полковник Радченко вместе с Андреем Карым, отряхивая одежду прошли в дежурку, где невозмутимый дежурный продолжал выдавать оружие тем, кто не захотел или не сумел сбежать из здания во время землетрясения. Остальные сотрудники не спешили возвращаться в здание опасаясь новых толчков.

Выйдя через несколько минут из помещения дежурной части, Радченко прошёл на крыльцо, попутно пригласив всех из фойе также выйти на улицу. Шедший за полковником начальник розыска подал Сергею руку для приветствия и сказал глядя на наручные часы:

– Сегодня ты со мной в группе, Вакула. Пойдём, послушаем пару минут, и двинем в мэрию на совещание. В 7.00 для нас. Там всю ночь всё совещаются, часов с трёх ночи.