Татьяна Яшина - Светлые коты

И еще маленькая гуппи. Она была самой неприметной из всего рыбьего поголовья: светло-серая, с двумя коричневыми крапинами на коротком хвостовом плавнике, с круглым лоснящимся брюшком. Целыми днями она стояла в кустике перистолистника, выбрав место, где ее не задевали ни погони и салки хулиганов-барбусов, ни выяснения отношений четы меченосцев. И к кормушке она подплывала всегда последней, впрочем, много ли ей надо, такой крохе?

Она и в аквариум попала случайно – вылавливая самого крупного барбуса, продавец случайно зачерпнул сачком малька гуппи, да и вытряхнул в подставленную девочкой банку.

Малек, не привлекая к себе внимания, быстро вырос в самочку гуппи. На фоне растений ее зелено-серая чешуя была почти незаметной, и характер тоже получился – незаметный. Она выглядела спокойной и всем довольной, часами стоя у задней стенки аквариума, вибрируя прозрачными плавничками и изредка, поведя чуть выпуклыми глазами, всплывала к поверхности, чтобы сглотнуть видимую лишь ей пылинку.

И у нее никто не стоял за спиной!

Девочка смотрела на нее и думала: как хорошо быть рыбкой – никто тебя не ругает, не вцепляется руками в плечи, встряхивая и заставляя выпрямить спину, никто не называет лентяйкой и бестолочью, не обещает сдать в школу-интернат…

Постепенно смотреть на рыбку стало у нее привычным занятием. При движении за спиной, когда красный халат матери обосновывался в отражении на стенке аквариума, и рукава приходили в движение – мать то простирала руки к небу, то протягивала их к объекту своего словоизвержения – зеленые глаза девочки находили в зарослях гуппи и уже не отрывались от нее на протяжении всего воспитательного сеанса.

Рыбка, казалось, слегка кивала девочке, а ее глаза смотрели кротко и сочувственно. В затененном уголке аквариума было тихо и спокойно, вода прозрачна, тихо вылизывали стекло улитки, тоненькой струйкой поднимались пузырьки со дна, слегка покачивалась на поверхности самодельная кормушка из пенопласта, белая сверху и позеленевшая снизу…

– Лучше бы я сделала аборт! – крикнула мать во время очередного скандала.

– Лучше бы я была рыбкой! – подумала девочка.

На следующее утро в аквариуме появилась еще одна маленькая гуппи, с двумя зелеными пятнышками на хвостовом плавнике…

– Ешь давай, ешь!

– Не могу уже…

– Ешь через «не могу».

Я правда сейчас лопну. Некуда! Не лезет.

– Это что еще за фокусы? – подключается тяжелая артиллерия – прабабушка. Ее могучий бас вызывает во мне дрожь. – Не будешь есть – не вырастешь! Смерти захотел?

Ей-то хорошо – она давно выросла, и ввысь, и вширь. А я сейчас лопну.

«Да лучше уж умереть!» – думаю я. Но сказать не решаюсь. Мал еще. К тому же, кажется, я нашел в себе силы съесть еще немного. Прабабушка довольна.

Скорей бы вырасти! Хотя бы как старшие братья – тонконогие, тонкошеие, но уже перешагнувшие рубеж, когда на каждом шагу подкарауливает смерть. Даже если их изуродуют, сделают обрезание – искалеченные тела выживут. Нередко век у таких очень долог, кто-то даже считает обрезание подарком судьбы… Но лично я предпочитаю сразу. Чем жить таким. Служить ежечасным мучительным напоминанием. Лучше пусть раз – и все. Чтоб ничего не осталось.

Как от моей сестренки. Она была совсем крошкой, когда ее убили. Пушистая макушка, гибкое тельце, тонкие пальчики… Самый лакомый кусочек. Запереть бы ее и других малышей в несгораемый сейф. И держать там, пока не вырастут. Но это невозможно – детям нужно солнце, свежий воздух.

Взрослым смерть не грозит – максимум нанесут увечья. Легкий вред здоровью, как говорится. Вообще-то полиция должна защищать нас, но… В мегаполисе столько всего происходит. За всем не углядишь.

Как ни заслоняли ее мои тетки и бабки, как ни прятали – сестренку заметили. В самую черную, длинную, морозную ночь за ней пришли. Хватило двух ударов.

Ее убийца спрятал в сумку туристский топорик, взвалил трупик на плечо и ушел. Пушистая макушка раскачивалась в такт его шагам и вскоре пропала во тьме, едва расцвеченной скачущими огнями гирлянд в окнах окрестных хрущевок.

Вокруг нашего парка в основном советская застройка. Так что скорей перерасти низкие потолки – самый надежный способ выжить.

Надо поесть. И вырасти. До Нового года еще далеко.

Будь он мутантом, его бы только стерилизовали.

Но мутантом он не был, хотя его глаза… Нечеловеческие какие-то. Он объяснял это тем, что его семья попала под радиоактивное облако. Но облучились не сильно, всем поставили вторую категорию, даже не третью. Значит, мутагенный уровень не превысил норму.