Сергей Елис - Люди Радуги

Громкий грохот разбудил тех, кто спал, хотя, конечно, большинство банально пьянствовали или предавались плотским утехам. Похоже тайный работодатель не поскупился для своих «муравьев» и здесь обитало огромное количество падших женщин. Что вместе с большим запасом спиртного, создавало отличную почву для настоящей вакханалии. Все-таки половина рабочих была из местных, и у них осталась капелька гордости и совести. Хотя, к сожалению, все эти благие чувства были утоплены в море денег и дешевых наслаждениях. Так что, появление «Зеленого Гласа» многие восприняли поначалу, как алкогольный глюк. Но когда для демонстрации своих серьезных намерений гигант перевернул пару экскаваторов, то весь народ в шоке собрался в толпу, ожидая, что же будет дальше. Конечно, Номин ожидал, что может начаться паника, но затуманенные спиртным мозги просто не в состоянии были оценить всю опасность происходящего. Поэтому, приняв наиболее устрашающую позу, он, используя усиление вибрациями окружающих лагерь растений, придал своему голосу всеобъемлющую мощь. Казалось, звук идет отовсюду и проникает внутрь тела, заставляя дрожать каждую клеточку. Настолько велика была сила Номина управления растительной жизнью. И сейчас, застывшие рабочие внимали каждому его слову.

— Слушайте меня, о низкие создания. Место, куда вы пришли, принадлежит мне. Я «Зеленый Глас». Уходите отсюда, иначе будете уничтожены!

В завершение своих слов он, схватив несколько стоящих ближе всего к нему людей, подбросил их вверх. Взлетевшие к кронам деревьев, естественно, дико заорали, ломано дергаясь в полете. Конечно, Номин не хотел травмировать и, уж тем более, убивать, но создать атмосферу страха и ужаса стоило. Так что, всласть покричавшие рабочие были «удивительным образом» спасены, запутавшись в ветвях деревьев, так и не упав вниз. Конечно, все это произошло не без помощи Номина. Убедившись, что необходимый эффект произведен, он, неспешно развернувшись, тяжелыми шагами, сотрясавшими землю, двинулся прочь. В лагере, тем временем, началась суматоха. Опомнившаяся охрана, если она там и была, так себя и не проявила. Но шум и гвалт стоял порядочный. Но что решит руководство, кукольники, стоящие за всем этим, узнается только завтра. А сейчас стоило отправиться домой в храм и побеседовать с настоятелем. Слишком много грехов взяла на себя сегодня совесть Изумруда. И очищение духа не должно ждать. Ибо, как и оружие, в нужный момент не выстрелившее из-за лени хозяина и его пренебрежения к уходу, так и дух может дать слабину в самый неподходящий момент. Мягко спустившись на землю по лиане, Номин «расформировал» своего огромного носителя. Глубоко вздохнув, он уже на своих двоих направился к горевшим неподалеку огням монастыря. Они таили в себе спокойствие от мирской суеты и защиту от людской глупости. Так, во всяком случае, ощущал Изумруд. Но теперь, прежде непоколебимые стены могли быть уничтожены неизвестными возжелавшими, скрытых под его стенами, сокровищ. И Номин знал, что будет до последнего сражаться за место, ставшее ему родным и за людей, которых он считал своей семьей.

Сяомин еще раз перепроверила образцы и надолго замерла в задумчивости. Что-то не сходилось. И самое удивительное она не могла понять что именно. В работе морского биолога нет места неточностям или случайностям. И пусть стороннему человеку кажется, что в этой области науки полно романтики, это далеко не так. Конечно, есть океан, суровые моряки, прекрасные пейзажи, борьба со стихией, познание нового. Но все эти «приятности» разбиваются об огромное количество незаметных сначала трудностей. Ежедневный изматывающий быт, соседство с почти 99 % мужским населением корабля, где мало кто видит тебя учёным и личностью, а скорее ходячей вагиной. И конечно многое другое. Причем о науке еще не было сказано ни слова. А основные страдания кроятся именно здесь. Мало кому выпадает счастливая случайность открыть какой-либо новый вид или вообще что-то открыть. Большую часть времени проводится скучнейшая классификация и сбор статистических данных. Течения, миграции, все это нужно отслеживать, анализировать и, лишь используя царицу наук математику, делать определенные выводы. Так что, спустя пару месяцев такой кропотливой и напряженной работы, налет романтизма слетает очень быстро, обнажая тусклую сердцевину обыденности. Конечно, всё это быстро отбивает желание идти дальше у многих новичков. И, естественно, в науке остаются или помешанные на ней же, или те, кто пытается заработать денег. Но в морской биологии второе сделать трудно, поэтому держатся все исследования на фанатиках и энтузиастах. Пока не решив, к какой группе себя отнести, Сяомин просто выполняла свою работу. Ей не было скучно, она не ощущала рутинность или что-то подобное. Но настойчиво шла к своей, одной ей видимой цели, не размениваясь на всякие пустяки. Будь то нехватка финансов или настойчивое внимание мужской части населения корабля. Всё это было для неё мелочами, нелепыми досадными помехами на пути к Океану. Именно так, с большой буквы. Часто разговаривая с Ним, она ощущала единение с чем-то огромным, живым, теплым и всепонимающим. Разумеется, материальная часть Сяомин понимала, что с её сознанием творится что-то не то. Но стремление проникнуть в тайны водной стихии и погрузиться в этот, такой далекий и одновременно близкий, мир было столь неодолимым, что рассудок иногда пасовал перед этой мощью. Тем не менее, столь непонятная (хотя на самом деле понятная) двойственность была привычная для неё и давала ей возможность взглянуть на окружающую реальность с нескольких сторон. Вот в таком странном равновесии и существовала Сяомин, китайская ученая морской биолог по прозвищу Небесное море.