Сергей Афонин - Страховка от донорства

Но в этот раз все прошло спокойно. Объект сам лег в томограф, продемонстрировав худое тело, похожее на насекомого. И через пять минут доктор-крючковатый нос объявил ключевую фразу:

– Объект проверен. Наличие и состояние донорского органа подтверждено. Обмен санкционирован.

Страхуемый сразу же вскочил с дивана, но его остановила тяжелая рука бойца охраны, легшая на плечо.

Господин Левин возмущенно промычал что-то вроде: «Что такое!», а Юрий прошел к металлическому столу и присел на деревянный стул. Он пробежал глазами первый лист стандартного протокола и обратился к страхуемому:

– Сохраняйте спокойствие, господин Левин. Осталось несколько формальностей.

Обычно все документы уже переведены в цифровой вид, но процедура обмена донора все еще требовала настоящей бумаги.

– А нельзя побыстрее? – уже смелее возмутился толстопуз.

Юрий ровным голосом ответил, не поднимая головы:

– Я постараюсь все сделать максимально быстро, господин Левин. Минуту терпения.

Кто-то из охранников принимающей группы хмыкнул.

Когда Юрий подписал первую страницу, он все-таки посмотрел на мужчину, которого они привезли для обмена на страхуемого. Тот как раз надел больничную просторную рубаху, сделавшую его похожим на приведение из детского мультика. Сходство дополняли глубокие тени под глазами и потухший взгляд, как и положено отошедшему в мир иной. Только это был не мультик.

До заполнения протокола Юрий не помнил имя объекта. В какой-то момент он мог его слышать или видеть, когда страховая группа забирала того из дома. Но зачем это ему? Лучше как раз наоборот. Видеть перед собой не человека, которого везут на убой, а просто «объект». Это как-то помогало абстрагироваться от происходящего.

Но теперь перед глазами будто повисла строчка: «Огарев Валерий Петрович».

Объект Огарев скользнул по нему отстраненным, пустым взглядом. Со своей семьей он попрощался еще дома, когда за ним приехали в исполнение его контракта, а больше прощаться ему было не с кем. На священниках для объектов тоже экономили.

Юрий перевернул последнюю страницу акта приема-передачи. Словно ударил молотком судьи, объявившим приговор.

Так работала страховка. Чтобы гарантировать человеку эвакуацию из больницы, куда он по какой-то причине попал, страховая компания привозила объект замены со схожей медицинской картой, который и становился донором вместо страхуемого.

Объект требовался для соблюдения юридических формальностей в связи с условно упущенной выгодой больницы, которая могла бы использовать пациента в качестве донора. В случае его смерти. А смерть пациента была вопросом техническим, раз уж попал в больницу.

И вот, если с пациентом чисто формально еще не все было ясно (теоретически он мог бы и не умереть), то с объектом уже не было никаких разночтений: его везли для забора органов.

Это были добровольцы, которых совсем жизнь прижала и у которых не осталось выбора. Вернее, единственный выбор – идти на замену донора или в распределитель. А распределитель – это место, куда забирали должников, неплательщиков по кредитам. Там они работали практически за еду, пока не отрабатывали долги. При ипотечных суммах это было практически пожизненное… При этом их семьи лишались и кормильцев, а имущество изымалось в счет уплаты долгов.

Поэтому, чтобы не попасть в распределитель, многие и подписывали контракт на замену донора. Правда, для этого требовались еще нормальные органы, которые кому-то могли понадобиться. Это был единственный шанс выживания для их семей. И подписывающих такие контракты в последнее время становилось все больше.

После подписи Юрий поднес запястье для заверки чипом. Снова посмотрел на Огарева… Ну вот, уже не назовешь объектом. Интересно, что тот выберет? У него почка. В принципе, может жить.

Хотя многие на его месте предпочитали усыпление и безболезненную смерть, чтобы не тратить потом на лечение и уход на ними заработанные для семьи деньги за органы.

Доктор что-то вколол объекту, и санитары посадили того на каталку. Повезли к выходу. Действие препарата было мгновенным, пальцы правой руки Огарева разжались, и на пол рядом с Юрием упал брелок. Он поднял, выпачкался в чем-то красном. Пригляделся: кровь. Огарев так зажал брелок в ладони, что повредил кожу своими длинными ногтями.

Юрий протер большим пальцем дешевый пластик и увидел фото. На него серьезно смотрели девочка и мальчик лет пяти-семи. Он распрямился, чтобы отдать брелок владельцу, но каталка уже была у двери. Правая рука Огарева безвольно висела; на полу осталась пара капель крови. Юрий вопросительно посмотрел на доктора и охрану, но доктор брезгливо, а охранник равнодушно отвернулись, и Юрий положил предмет на стол рядом с бланком.