Татьяна Зубачева - Аналогичный мир. Том третий. Дорога без возврата

– Эрик, а это что?

Эркин вздрогнул и посмотрел на Алису. Но то, на что она показывала, уже скрылось.

– Тише, Алиса, – ответил Эркин. – Маму разбудишь.

За этот месяц в лагере он привык называть Женю мамой и женой, нет, по-английски у него вряд ли бы получилось, а по-русски… свободно.

Алиса покосилась на Женю и, соглашаясь, кивнула.

– Пусть спит. А это что?

На этот раз Эркин успел рассмотреть.

– Это… это мост, – и, подумав, добавил: – Был.

– Война, – понимающе вздохнула Алиса. – Эрик, а почему коровок нет? И лошадок? Когда мы тогда ехали, они были, а сейчас нет.

– Они… – Эркин запнулся и сказал по-английски: – в хлеву. – Этого слова он по-русски не знал и, досадуя на себя, упрямо продолжил по-русски. – Им уже холодно на улице.

– Ага, ага, – закивала Алиса. – Уже зима, да?

– Да, – кивнул Эркин.

– А снег будет?

Эркин улыбнулся и ответил слышанным не раз в лагере.

– В России будет снег.

– А мы туда едем? – уточнила Алиса.

И получив утвердительный ответ, снова приникла к окну.

Поезд плавно замедлил ход, за окном возникла платформа и люди.

– Приехали? – удивилась Алиса.

– Нет, – улыбнулся Эркин. – Нам ещё долго ехать.

По коридору прозвучали шаги, дверь их купе открылась.

– Свободно?

Эркин не успел ответить. Дородная белая леди отпрянула и исчезла. И ещё пару раз к ним заглядывали. Но Эркин на них даже обернуться не успевал.

Поезд дрогнул и стал набирать скорость. Женя открыла глаза и улыбнулась.

– До Рубежина одни доедем, – понимающе кивнул Эркин.

Дверь их купе опять открылась.

– Здесь есть одно место, – сказал проводник. – Но святой отец…

– Ничего-ничего, благодарю, сын мой.

Низенький толстый священник шариком вкатился в купе и неожиданно ловко устроился в свободном кресле. Алиса оторвалась от окна, посмотрела на него и нахмурилась. Его вид вызвал у неё воспоминания о необходимости быть хорошей девочкой. А её эта перспектива совсем не устраивала. Священник с явно привычной ловкостью пристроил свои сумку, зонтик и шляпу и, сложив руки на животике, благодушно оглядел Женю, Алису и Эркина. И начал обычный дорожный разговор. Женя отвечала вежливо, но несколько отчуждённо. Алиса упорно смотрела в окно. Эркин настороженно следил за разговором, готовясь в любой момент прийти Жене на помощь.

Отпустив несколько подобающих замечаний о погоде и божьей воле, священник похвалил Алису, и Женя не устояла. Она улыбнулась и заговорила сердечнее. Но Эркина это не тронуло. Чего этому беляку надо? Чего он выспрашивает как… как следователь? Женя успокаивающе улыбнулась ему, но лицо Эркина оставалось неприязненным, и это начинало беспокоить Женю. Как бы Эркин не сорвался. Им только скандала не хватает.

– Принять такое решение… – священник покачал головой.

– В Хэллоуин подсказали, сэр, – вежливым тоном перебил его Эркин.

Священник внимательно посмотрел на него и медленно кивнул.

– Не давай мести завладеть твоей душой, сын мой.

У Эркина дрогнули в усмешке губы.

– Чтобы всем, кому надо, отомстить, сэр, мне жизни не хватит, – и, подумав, добавил: – Всё равно каждый своё получит.

Спорить и заводиться он не хотел, но и хоть как-то осадить этого типа тоже ведь надо. Андрей бы смог придумать и похлеще, и поострее, но Андрея нет, так что…

Алиса отвернулась от окна и строго посмотрела на священника. Он улыбнулся ей, и, помедлив, Алиса тоже улыбнулась, а затем достаточно вежливо ответила, как её зовут, сколько ей лет и ходит ли она в школу. Потом священник её спросил, ходила ли она в церковь. Алиса кивнула и уточнила:

– С мамой.

– А что в церкви тебе больше всего нравится? – улыбаясь, спросил священник.

– Конфеты, – убеждённо ответила Алиса и, увидев недоумение на круглом румяном лице священника, объяснила: – После церкви мама мне конфеты покупала. А больше ничего хорошего в церкви нет.

Священник с удовольствием рассмеялся. Улыбнулся и Эркин, и Алиса сочла момент подходящим.

– Эрик, дай ковбойскую, – попросила она.

Женя посмотрела на часы.

– После завтрака.

Эркин кивнул и привстал, снимая с полки маленький мешок, куда они сложили продукты и необходимые в дороге мелочи, достал пайковый пакет, флягу, кружки. Женя подняла и закрепила маленький откидной столик у окна.

Сложив по-прежнему руки на животе, священник с улыбкой наблюдал, как Эркин вскрывает пакет, нарезает хлеб, открывает банку с тушёнкой и сооружает сэндвичи. Женя сделала приглашающий жест, но священник покачал головой.