Антон Ерёмин - Седмица после войны

Шел две тысячи двадцатый год. Наступила весна. Мир встречал ее радостными улыбками и мечтательной надеждой. Люди сбрасывали с себя тяжелые одежды и наслаждались потеплевшим ярким весенним солнцем. Природа радовала глаз свежей зеленью и белоснежными первоцветами. Все говорило о том, что этот год будет особенным, не в пример прошлым. Прошел март, за ним наступил апрель. Страна готовилась к майским праздникам, как вдруг все и произошло.

Сейчас уже не важно, кто первый отдал приказ, так как вернуть уже ничего не получится. Ракеты взлетели и обрушили свое смертоносное нутро на головы мирных людей по всей планете. Было ли это осознанное решение великих мира сего, или сбой из-за кибер-атаки, никто так никогда и не узнает. Не узнают, потому что узнавать некому. За одни сутки все семь миллиардов людей погибли. Они были сожжены заживо на всех материках и во всех городах. В живых не осталось никого. Или почти никого…

В небольшом городишке на юге России чудом выжила одна маленькая девочка. Ядерный взрыв пощадил ее, но оставил в полном одиночестве. Ева, так звали эту девочку, но обо всем по порядку…

На календаре было третье мая, но так как выживших не было, за датами уже никто не следил. Город был полностью разрушен. Дома, некогда стоявшие стройными рядами, теперь представляли собой груды кирпичей, бетона и стекла. Асфальт на дорогах расплавился, деревья сгорели и осыпались черным пеплом, который кружил в воздухе, закрывая собой солнце. Дул легкий ветерок, помимо пепла по небу плавно проплывали томные свинцовые облака. Само небо тоже было серым, не весенним, а скорее поздне-осенним. В городе царила тишина. Не было больше людей с их гудящими машинами. Не было птиц с их прелестными трелями. Не было больше и жужжащих насекомых. Только ветер задувал траурный мотив в зияющих пустотах и дырах.

Но что-то живое все-таки в этом городе было. Не совсем живое, но имеющее сознание. По разбитым улицам бродил одинокий робот. Он прихрамывал на правую ногу, а шарниры левой сильно трещали из-за отсутствия смазки. Обтекатели на груди и спине практически отсутствовали. Один оптический сканер не работал. Так же не хватало всех пальцев на правой руке. С первого взгляда было понятно, что этот малый сильно пострадал во время ядерного взрыва. Он толкал перед собой тележку, заполненную всяким барахлом. Робот уже два дня бродил по городу в поисках чего-то, что может послужить для него запасными деталями. Тележку он собрал сам из пары разбитых велосипедов, магазинных корзин и детской коляски. В ней лежало несколько ящиков и пакетов. В них покоилось его богатство. Смартфоны, планшеты, приборная панель какой-то машины и многое другое. Все это было сломано, разбито и сильно обожжено. Но робот не отчаивался. Он, каждый вечер, останавливаясь на ночлег, перебирал этот хлам, отбирая еще пригодное и выкидывая не нужное.

Идя по небольшой улице со всех сторон окруженной развалинами многоэтажных домов, робот услышал стук падающих камней и немедленно обернулся на него. От увиденного у него отвисла челюсть. На руинах дома стояла маленькая девочка. На вид ей было лет пять. Девочка была одета в тонкую хлопковую пижаму с розочками и бабочками. Она была босая. В руках девочка держала небольшой грязный сверток. На ее замызганном лице виднелись потеки от слез. Глаза были большими и небесно-голубыми. Они разительно выделялись на остальном сером фоне. Волосы были растрепаны, а губы дрожали то ли от холода, то ли от страха.

– Привет. – Робко прошептала девочка, не зная, чего ожидать от незнакомца. – А ты кто?

– Я? – Робот запнулся, так как не смог вспомнить свой серийный номер, или имя. – Я робот. А ты кто?

– А я девочка. Меня зовут Ева, и я живу здесь.

– Ева? Красивое имя. Ты живешь в этих руинах?

Девочка перевела взгляд с робота на развалины своего дома и опять заплакала.

– Раньше жила. С мамой, папой и братиком. Но теперь…

Девочка не выдержала и разрыдалась. Она присела на корточки, закрыв лицо руками. Робот растерялся, так как его программы не знали, как на это реагировать. Немного помотав голой из стороны в сторону, он поковылял к своей тележке. Поковырявшись в ней, он достал яблоко. Спелое, краснобокое, сочное яблоко. Увидев его, девочка забыла про слезы и побежала к роботу. Она выхватила это манящее яблоко из его руки и с жадностью съела вместе с огрызком, а потом жалостно посмотрела ему в глаза.