Александр Петров - Будущее России

Вулкан.

Компьютеры работали чётко и ровно, как и спутники, что просматривали Камчатку. Он подошёл к ним с кружкой кофе в руке. Посмотрел графики, картинку. Всё спокойно. Попереключал фильтры. Ничего. Его беспокоил рост тектонической активности. За последние две недели на 2%. Две недели назад он вернулся из командировки, где с помощью спутников изучал тектонику участка океана. Составил карту, прогнозы, возможные сценарии. Спутники – новинка в геологии. Не его идея и исполнение, но он участвовал в написании программы расшифровки. Сейчас три из них, по его просьбе, переданы ему для работы.

Камчатка. Он сам оттуда. Отец был геологом. Часто уезжал в экспедиции, а потом стал брать его с собой. После школы – в инженерный ВУЗ. Теперь он вулканолог. Именно вулканы Камчатки стали темой его диссертации. Именно за ними он наблюдал сейчас. Лениво текли цифры, линии толчков, картины состояния коры. Рост на 2% за две недели. Это мало, но это и много. Мог начаться прорыв, а мог и не начаться. Он ещё раз переключил фильтры. Нагрев, трещины, структура, плотность, положение «котлов», характеристики магмы в них. Отклонения минимальны и разнонаправленны. Что-то будет, но что? Это может разрядиться в виде выброса тепла вверх, тогда активируются гейзеры. Или в виде выброса газов вверх – извержение или просто газовый выброс. Один из котлов привлекал его особое внимание. Он нагрелся и «нагнал» давление. Но над ним твёрдые и тугоплавкие породы, не прорвёт.

Выпил кофе, посмотрел в пустую кружку. Надо бы ещё, но уже поздно. Да и статью о геологии Камчатки надо писать. Две недели он изучал её. В некоторых местах наука ошибалась. Сканеры со спутников показывали другое. Включил свой ноутбук, стал писать. Но глаза слипались. Сохранился, вышел из файла. Ещё раз осмотрел компьютеры. Всё стабильно. В соседней комнате есть диван. Вышел, лёг, укрылся. Мгновенно уснул.

Спутники. Он не понимал, на каких принципах они работают, но они «видели» всё. Сейчас их данные записывались на цифровые носители. Потом можно будет проанализировать. Это серьёзно продвинет геологию – науку о земной коре. То место, где он изучал – группа архипелагов, «заплатка» на литосферной плите. Вероятно, когда-то кусок одной плиты был поднят «ныряющей» под него другой плитой. Но потом, в следствии тектонической деятельности, обломился, упав на нижележащую плиту. Миллионы лет назад в том районе пронеслось страшнейшее цунами. Со временем тепло из недр расплавило породы нижележащей плиты. На карте высот это выглядит как резко возвышающееся поднятие со дна океана, огромное мелководье, с рядом островов – архипелагов. Он был там. Собрал образцы породы. За работу ему хорошо заплатили. Но он попросил и спутники. На время.

Писк из компьютерной его разбудил. Сработал сигнал тревоги. Он сел на диване, непонимающе глядя перед собой. «Что случилось?» – думал он. – «Отключили свет?» Он пошарил рукой на тумбочке, нажал кнопку светильника. Электричество было, во всяком случае, в сети освещения. Он встал, пошёл в компьютерную. Горел сигнал тревоги с монитора. Он сел, посмотрел индикаторы фильтров. Сон мгновенно слетел. Рост активности вулканического плато. 250-400% за 3 часа, пока он спал. Он стал просматривать фильтры. Выросли температура, давление, увеличилось трещинообразование, в «котлы» подходила свежая лава, богатая газами. Часть «крышек» «котлов» разрушилась, образовав каменную «шугу» на поверхности лавы. И час назад было землетрясение в 4-4,2 балла, а сейчас шло мелкое, высокочастотное «дрожание». Он взял телефон, позвонил своему руководителю, профессору Крот.

– Виктор Афанасьевич. На Камчатке час назад было землетрясение.

– Да, знаю. – ответил тот равнодушно. – 4-4,5 балла. Но сейчас всё спокойно.

– Не всё. Гряда копит энергию. Будет прорыв. С перспективой извержения 2-3-х дней.

– Маловероятно. Густая лава. «Крышки» на вулканах прочные. И «котлы» на глубине 30-32 километров.

– Уже 25-и. Произошло обрушение под Камнем. А под Малой Удиной растут давление и температура. Да и в «крышках» много трещин. Будет взрыв.

– Не сгущайте краски. Немного потрясёт, спустит газ, тепло уйдёт в гейзеры. И всё. По приборам пик пройден. Лава охладиться и застынет.

– У вас там люди.

– Да. Они уже сообщали, что несколько гейзеров активировались, даже появились новые. Но сейчас всё спало. Не паникуйте.

Он отключил вызов. Ещё раз просмотрел фильтры. Возможно, профессор был прав. Сейчас всё разрешится. Ну, пофонтанируют гейзеры неделю – другую. И всё. Лава застынет, увеличив прочность «пробки». Пошёл, налил себе кофе, лёг на диван. Но не спалось. Думал о Камчатке. «Что это? Сбой программы, или его мнительность?» Зум с компьютерной заставил его сесть на диване. На часах 6-30. Он уснул, не заметив как. Холодный кофе стоял около дивана. Он пошёл к компьютерам. Пробежался по фильтрам. Активное трещинообразование, но есть тенденция. Из-под купола Камня шла наклонная трещина. Вырвет около соседа. Скорость говорит о том, что прорыв будет через 30-35 минут. Он видел, как по трещине идут горячие газы, как магма идёт следом, кипя, как вода в самоваре. Но происходил и другой процесс, купол оседал. Давление сбросится, лава густая. Может он действительно «сгущает краски». Он взял телефон.