Татьяна Зубачева - Аналогичный мир. Том четвёртый. Земля обетованная

До завода Андрей бежал. Кончает-то Эркин, как и он, в три, пока переоденется, то да сё, так ведь и он себя в порядок приводил, нехорошо получится, если его ждать будут.

Из проходной уже сплошным потоком выходили люди, и Андрей огорчённо выругался. Вот непруха! Ищи теперь Эркина в этой каше. Он остановился и закурил, огляделся уже спокойно и внимательно. Так… так лучше не искать, а встать на видном месте, чтоб тебя увидели и окликнули.

Они увидели друг друга одновременно. Андрей сплюнул окурок в ближайшую урну и пошёл к Эркину, окружённому толпой кряжистых мужчин.

– Вот, – счастливо улыбнулся Эркин. – Вот он.

– Ну-ка, покажись…

– Воскрес, значит…

– Ну-ка…

– Ну, на счастье…

– Раз хоронили, значит, долго жить будешь…

Андрею жали руки, хлопали по плечам и спине, тут же перезнакомились и дружной толпой отправились в пивную. Вёл по праву угощающего Эркин. И пиво с бутербродами на всех он брал. По большой кружке и два бутерброда. И Андрей от себя маленькую и бутерброд. И тоже на всех и каждому.

– Ну, гуляем!

– А что, так и надо.

– Ну, здоровья тебе, парень.

– И удачи.

Андрей охотно смеялся, отшучивался, благодарил. Хорошая ватага у Эркина, повезло брату, он же видит, что к Эркину с полным уважением.

– Как же так вышло, парень?

– А просто, – Андрей встряхивает кудрями. – Ранило меня. Ну, нашлись добрые люди, подобрали, выходили.

– А о себе чего ж не давал знать?

– Брат тут извёлся прям.

Эркин смущённо покраснел.

– Да уж, переживал он за тебя, – кивнул Саныч. – Чего ж таился?

И на этот вопрос у Андрея был заготовлен ответ. И ответил он серьёзно и почти правду.

– Подставить боялся. Я-то уехал и всё, а им там жить.

Когда говоришь правду, то верят сразу. Понимающие кивки, сочувственное хмыканье.

– Ну, понятно тогда.

– Да уж.

– За добро добром надо.

– Чего уж там.

И вдруг щуплый – и чего доходягу в грузчиках держат? – мужичонка, с жадностью хлебавший пиво, хмыкнул:

– Слышь, вождь, а тот майор тебя, значитца, когда зимой мотал, знал уже?

Эркин ответить не успел. Медведев раздельно произнёс:

– Ря-ха!

Саныч удивился:

– Ты это про что? Не помню, чтоб такое было.

А Лютыч веско объяснил:

– Готов Ряха. Допился, что казаться стало.

– Ну-у?! – вылупил глаза Серёня. – А говорят, там чертей зелёных ловят, ну, кто допился.

– Или слонов видят, – кивнул Петря. – Розовых.

– Кому черти, кому слоны, – заржал Колька, – а Ряхе майоры.

Поржали, и на этом инцидент был исчерпан и забыт. Андрей сделал вид, что не обратил внимания, ну, мало ли что спьяну сболтнут. Но Эркин знал, что ни слова брат не упустил и будет спрашивать. А рассказать о майоре – это рассказывать и о Бурлакове. Ну… ну, что ж, может, и к лучшему, чтобы так…

А разговор пошёл своим чередом. Не спеша, обстоятельно допили пиво. Большую кружку Эркина под шумок утащил Ряха, все этого презрительно не заметили, а сам Эркин и маленькую не допил. И уже стали расходиться, снова желая Андрею и Эркину здоровья и удачи, когда Колька сказал:

– Ну, счастливо, Мороз.

– Завтра с утра, – кивнул Эркин.

– Так ты ж с братом, небось, – удивился Колька.

– Вдвоём и придём, – улыбнулся Эркин.

– Придём, – сразу согласился Андрей. – А зачем?

– Курятник ладить будем, – объяснил Эркин.

– Замётано, – энергично кивнул Андрей.

И Эркин счастливо улыбнулся.

Уходили они не первыми, но и не последними. К удивлению Эркина, на улице уже смеркалось.

– Однако, засиделись мы.

– Ага, – Андрей с улыбкой оглядывал улицу. – Хорошая у тебя ватага.

– Да, – улыбнулся Эркин. – Я… знаешь, я не думал, что так может быть. Так хорошо.

Андрей кивнул. Они шли рядом по голубой от медленных сумерек улице. Вечер пятницы, преддверие выходных. Все добрые и весёлые, будто слегка хмельные. Андрей ждал, но Эркин сам не начинал разговора.

– Так что это за майор? – спокойно, даже небрежно спросил Андрей.

Эркин вздохнул.

– Ты помнишь, на выпасе ещё, в резервацию приезжали, ну, на переезд уговаривать. Только он тогда не в форме был.

– Ага-а, – протянул Андрей.

Он по-прежнему улыбался, но улыбка стала другой.

– А на этот раз кто свистел?

– Никто, – усмехнулся Эркин. – Он… словом, зуб у него на меня. Ещё с выпаса. Да и в тюрьме он ко мне цеплялся.

– Это когда ты в тюрягу попал?

– А на Хэллоуин, – Эркин стал перемешивать русские и английские слова. – Нас всех, кто в Цветном был, загребли. В грузовик и в тюрягу. Трое суток держали, допрашивали.