Игорь Самойлов - Игра Теней. Архивы Логри. Том II

– Итак, мы можем начинать, мой рисковый гость.

– Готов вам предоставить возможность играть первому, – вежливо сказал я.

– Играть? – как-то странно фыркнул, словно чихнул, сифейри. – По-вашему, это – игра?!

– А что вас смущает в этом определении того процесса, который у нас с вами происходит?

– Вы, переменные, неспособны видеть мир в его постоянной, чарующей взор видящего изменчивости. Ваш взор отображает мир лишь как набор сиюминутных картинок. Потому вам и кажется, что все – игра, какой-то забавный калейдоскоп.

Нет, мой неизбежно опрометчивый гость, это не игра. Разве что для меня. Вы и представления не имеете о том, что есть ИГРА. (Надо было слышать, как он произнес это слово…) Хотя на вашем месте об этом уже пора знать. Но тут уж каждому свое. А в вашем случае и рассказать-то некому…

Ну а насчет того, кому первому начать… могу начать и я. Но вы все же гость. Так что… вперед!

– Как скажете, милейший, – с легким поклоном согласился я.

Не понравилось мне это его упоминание про калейдоскоп. Откуда такому существу, как сифейри, знать про забавы человеческих детей, а? И что-то многовато философии. Тоже подозрительно. А с учетом моего плана на вопросы-ответы и вовсе опасно. Хотя кто ж их знает, этих парней из Тени, что там у них, за душой. Да и есть ли она у них?

Повеяло какой-то скрытной, но весьма реальной угрозой. Мы с Ронином точно что-то недосмотрели. Наш блестящий план стал представляться мне не таким уж и блестящим. Но время… его просто не было, и мне пришлось продолжать начатое дальше.

– Мой первый вопрос, уважаемый страж, таков, – начал я после минутного «как бы раздумья». – Жил в одной местности, на острове, человек по имени Эпименид. В один прекрасный день он встал и сказал: все жители этого острова – лжецы.

Тут я приостановился и посмотрел на сифейри. Он молчал, словно ждал продолжения. Ну а я и продолжил, гадая про себя о причине его молчания:

– Но ведь и он сам – житель этого острова, а значит, тоже лжец. Соответственно, то, что он говорит, – ложь, и, следовательно, островитяне не лжецы. Но если они не лжецы, то не лжец и он. Но если он не лжец, то его утверждение истинно и они все-таки лжецы. Так лжец Эпименид или нет?

Решив задать этому любителю загадок в качестве вопроса известный (и что важно, логически не решаемый!) парадокс лжеца в его самом простом варианте, я преследовал две цели. Первая – понять, как он выстраивает логику своих ответов и вопросов. (Со слов Анастасии мне было понятно, что сифейри – тот еще хитрец и к тому же любитель смешивать понятия.)

Вторая – а вдруг и правда он разрешит логически непротиворечиво этот вечный философский парадокс? Тогда и риск оправдан вдвойне. И наука, как любит говорить ректор, нас не забудет.

Сифейри продолжал молчать, и это молчание затягивалось. Я выразительно, насколько мог, взглянул на него, но его глаза были закрыты.

«Уснул, что ли? Как кстати-то. Давай, давай, сфинкс из Тени, просыпайся. Пора уже сказать что-нибудь», – подумал я.

– Как ты меня назвал? – раздалось в моем сознании. – Сфинкс из Тени? Ах-х, мой неслучайный гость изволит шутить, наверное?

– Разумеется, – торопливо заверил его я, обалдевший от неожиданности. – Только я сказал это про себя. Или мне показалось?

– Показалось… – задумчиво так повторил сифейри и пожевал своими мощными челюстями, словно пробуя слово на вкус. Челюсти впечатляли.

– Итак, милейший, – я уже оправился от неожиданного вторжения и стал понемногу нажимать, – каков будет ваш ответ?

– Пожалуй, поразмышляю об этом позже. А пока, мой хитрый мастер, будем считать, что первый раунд остался за вами. Проявить немного великодушия – ах, ну как это благородно с моей стороны! Вам не кажется? – в упор глядя на меня, загадочно спросил сифейри.

– А я так ждал ответа уважаемого мастера загадок… – нарочито (но без нажима) разочарованно протянул я. – Можно сказать, за ответами ведь пришел. Вот засада-то…

Сифейри наклонил голову и забавно так похрюкал. Не знаю, что это означало, но вид у него был превеселый. Похоже, его начало потешать наше состязание.

– Хотите ответ? – неожиданно спросил он.

– Очень хочу. – Тут я был искренен. Ведь, по легенде, один древнегреческий философ умер от истощения, поскольку сказал, что не будет ничего есть, пока не разрешит этот парадокс. И даже такая радикальная мотивация не спасла положение. Говорят, он умер от голода.

– А что взамен?

– Ничего. Это подарок.