Лариса Куренчанина - Магия ремесла

– Что рассказать? Бабушка? – Инна испуганно пыталась высвободить руку, чтобы зажечь настольную лампу, но ледяные старческие пальцы сомкнулись ещё крепче.

– Кукла!.. Пообещай мне, что… она всегда будет у тебя!

– Конечно, – Инна часто заморгала и подумала, что подарки не передаривают, – я обещаю.

– Твой отец!.. Не верь, что тебе… сказали! – горячо шептала бабушка, всё сильнее стискивая запястья девочки и притягивая её к себе.

– Что отец? – сердце Инны затрепетало.

– Кукла!.. Поклянись, что сохранишь её! – не унималась бабушка.

– Да, клянусь, – машинально проговорила Инна: все мысли её были заняты теперь разговором об отце, – бабушка, что отец?

Бабушка замолчала, переводя дыхание.

– Что отец?! – почти в панике крикнула Инна.

В этот момент дрова в печи затрещали и вспыхнули ярче, в их отсветах Инна увидела, что бабушка разговаривает с ней, не открывая глаз. Она рывком освободила ладонь и включила настольную лампу. Бабушка глубоко вздохнула, уронила ладони и через силу заворочалась в постели.

Спит, мысленно выдохнула Инна, укутывая её одеялом до подбородка. Она знала, что люди иногда могут говорить во сне или даже ходить, а утром ничего об этом не помнят. Ничего страшного, подумала девочка, потирая запястья, наверное, она очень волнуется перед операцией, поэтому бредит. Но спать в эту ночь девочка, всё же, не легла. Трудно сказать, беспокоилась ли она больше о самочувствии бабушки, или ждала продолжения странного разговора – просидела в кресле у окна до рассвета.

Операция не помогла, бабушка скончалась в больнице, не приходя в сознание. Инна узнала об этом в конце августа, когда вернулась из пионерского лагеря, в который её отправили на всё лето по «горящей» льготной путёвке для детей-сирот сразу после бабушкиного отъезда.

Инна не знала, как справиться с новым горем. Металась по своей комнате, схватила куклу и готова была выбросить её в окно, но вовремя вспомнила своё обещание бабушке и, чтобы игрушка не напоминала ей о горечи утраты, запрятала куклу в дальний угол шкафа.

Прошло два года, перед зимними каникулами мама решила поменять громоздкую советскую мебель на современную. Инна тогда серьёзно простудилась и сидела дома с высокой температурой. От нечего делать начала помогать разбирать вещи, чтобы помочь маме и наткнулась на куклу. Как жаром её обдало чувство вины – как она могла память о бабушке завалить каким-то хламом и так надолго! Инна бережно расправила складки ажурного накрахмаленного платьица (оно было таким же белым, как и несколько лет назад) и аккуратно усадила куклу на прежнее место – на полку в изголовье кровати. Её снова зазнобило – в очередной раз поднималась температура, она прилегла на кровать и задремала. Вдруг, очнувшись среди ночи, в отсвете фар проезжающей под окном машины увидела, что кукла босая. Верно, она всегда такой была, но это же неправильно!

Сон как ветром сдуло – Инна вскочила с кровати, включила слабенький ночник, пошатываясь от слабости, растолкала коробки, в которых её вещи дожидались новой мебели, утёрла взмокшее от напряжение лицо, из маленькой шкатулки достала тонюсенькие спицы, нашла остатки ниток по толщине подстать им. Нитки оказались зелёного цвета. Инна помедлила – может стоит поискать другие, белые, например, или, сходить купить, когда поправится? Но руки уже сами набирали петли для крохотной пинеточки, будто кто-то торопил её скорее связать глиняной куколке обувь. Рисунок и фасон представились Инне на редкость отчётливо, словно перед её глазами держали картинку и надиктовывали ей каждый ряд. И только полностью закончив одну, Инна смогла заснуть.

Утром Инна первым делом осмотрела свою работу. Пинеточка получилась эффектная – почти кружевная, с ветвеобразным буклированным орнаментом, двойной пяточкой и плотной вязкой на подошве, осталось только резинку изнутри пришить и маленькие помпончики поверху. Инна осталась очень довольна задумкой и только теперь сообразила, что совершенно здорова! Она быстро довязала вторую пинеточку, а чтобы завершить новый кукольный образ, из остатков зелёных ниток вывязала тонкий поясок, к которому вместо пряжки пришила блестящую отцову запонку с белыми стёклышками (мысленно себя похвалив, что не выбросила её, как многие другие детские «драгоценности»). Нарядив куклу в обновки, она сосредоточенно оглядела её со всех сторон, удовлетворённо усадила на полку и только после этого пошла умываться и порадовать маму новостью, что чувствует себя хорошо.