Дмитрий Раскин - Эвви и три луны

Юджин ведет себя с ней так, как часто бывает у шестнадцатилетних – стесняется и злится на себя за эту, свалившуюся вдруг на него застенчивость, а начинал так легко и раскованно. Эвви достает из рюкзачка прибор, улыбается Юджину:

– Проверю настройки.

Непонятно, Юджин не замечает ненатуральности ее тона, ее растерянности и испуга или же не подает вида из такта? Второй вариант мог бы быть доказательством, что он не андроид. Но кто знает, какого уровня биоавтоматы может изготовлять инопланетный разум, особенно, если он сверхразум. А, может, он не чувствует ее испуга, не понимает этой ее фальши как раз потому, что он банальный андроид, типовой, без затей?!

Сканер в руках Эвви показал, что рядом с ней не андроид.

– А вот и наша база, – Юджин показал вниз на двухэтажный домик под черепичной крышей в окружении деревьев и миниатюрных посадочных площадок для катеров-флаеров.

И снаружи, и в своих интерьерах дом представлял собой реконструкцию викторианского особнячка. И реконструкция эта, насколько Эвви могла судить, была детальной, может даже слишком детальной. Что-то тревожит и мучает этих людей, раз они тратят силы на создание и поддержание этого образа покоя, уюта и ограниченности, мелькнуло у Эвви. Только… А что «только»? Чтобы они действительно оказались людьми?!

– Доктор Обнорин! – Юджин с какой-то комичной торжественностью представил ей поднявшегося из кресла, что возле камина, худощавого человека в полинявшем (викторианском?) халате. Начал перечислять его награды и почетные звания.

– Рад вас видеть, мисс. – Артем Обнорин оказался старше, нежели Эвви представляла по видео- и фотоматериалам. Борода и длинные волосы не столько седые даже – выцветшие. И кожа, наверно, очень давно уже потеряла цвет. Но рука, которую он подал Эвви, была достаточно крепкой, хоть и густо покрыта старческой гречкой.

– Ну, я пошел к себе, – буркнул Юджин.

– Ладно, давай. До ужина, – улыбнулся ему Обнорин.

И стало ясно, что отношения у них доверительные. И торжественное: «Доктор Обнорин, действительный член Королевского общества…» – это Юджин кривлялся перед ней.

Сканер, Эвви так и не расставалась с ним, понимала, что «доктор Обнорин» не может знать о его назначении, триста лет назад таких еще не было, так вот, сканер показал, что перед ней действительно Артем Обнорин, астронавт, доктор и прочая.

– Я примерно понимаю что это, – улыбнулся Обнорин.

Эвви чувствует, что покраснела.

– Ну что же, раз у вас, – он имел в виду «на Земле», – теперь так принято.

Она не поняла, это ирония или попытка избавить ее от смущения.

Он усадил ее в другое кресло, рядом с камином. И огонь, и дрова были не имитацией – настоящие «викторианские». И тепло камина… она поняла вдруг, что безмерно устала. Но расслабляться нельзя. Может, они и хотят, чтобы она расслабилась! Простенький робот, давно устаревшая модель, такие, наверно, и были в викторианской Англии, подал поднос с напитками.

– Если вы, милая Эвви, проголодались, – говорит Обнорин, – можно и перекусить, но у нас скоро ужин.

Какое перекусить! У нее глоток чая с трудом проходит по пищеводу. А после конфуза со сканером язык не поворачивается спрашивать: как ей надлежит понимать Юджина. Во всяком случае, пока.

– Ну-с, рассказывайте, что у вас, – он опять имел в виду «что у вас на Земле», – нового.

Ирония явная, внешне вполне добродушная, но… А почему? Он же не был на Земле триста лет. Неузнаваемо изменились города и пейзажи. Все, что было содержанием его земной жизни, исчезло без следа. Его дети, что остались на Земле, давным-давно умерли и умерли дети детей. Может, поэтому и ирония?

Звук садящегося катера-флаера.

– О! – поднял указательный палец Обнорин. – Наши. Слетаются к ужину.

Шаги в холле. В гостиную входит Коннор Уайтер. Эвви сразу же стало легко – командир (капитан) Уайтер существует и полностью соответствует собственным фотографиям и голограммам. Правда, она не думала, что он окажется таким могучим. Настолько большой, что похож на небольшого медведя гризли. И это при среднем, в общем-то, росте (он чуть ниже нее). И чувствовалось, что его сила спокойная, добрая. Черная с проседью борода и полуседые бакенбарды (на Земле давно таких не носят) усиливали это его сходство с добродушным медведем.

– Очень рад, – настолько душевно и просто получилось у него.

Эвви теперь и не помышляла об использовании сканера. Но радовался он, она не знала, как назвать, «по-домашнему», что ли? То есть радовался ей не как «посланцу Земли» и не как своему новому сотруднику. Или она преувеличивает? Опять же, под впечатлением все того же, так и «необъясненного» Юджина? Так пусть объяснят, наконец! И если у них в самом деле был какой-то «аврал», почему сейчас все спокойны и безмятежны? Потому, что «аврал» закончился – могла бы и сразу сообразить. А Коннор Уайтер такой усталый и радуется ей, превозмогая усталость.