Анастасия Абросимова - Право на смерть

– Но я не угрожаю ничьей жизни, и уж тем более не собираюсь разрушать существующий строй…

– Вы угрожаете своей жизни!

– Но это моё право! У меня есть право на смерть!

– Такого права у вас нет! – она хлопнула ладонью по столу так, что Ронин вздрогнул. – Я работаю судьей уже 103 года, знаю все действующие законы, все поправки в законы, вновь принятые статьи и давно утратившие силу. Я работала ещё тогда, когда все дела велись людьми. И если я говорю, что такого права у вас нет, значит, это истина!

Надо же! 103 года! Да плюс ещё годы до назначения на должность судьи. Значит, она одна из первых. Ронин сделал глубокий вдох. Он и не думал, что будет легко.

– До пандемии, «Выключателя» и Большого Апгрейда такое право у человека было.

Судья Флостер перевела дыхание и заговорила более спокойным голосом:

– Если вы знаете об этом, то вы должны знать и о том, что даже в те времена эвтаназия была официально разрешена только в отдельных странах и не могла считаться общепринятой практикой. К тому же она применялась крайне редко, только в самых запущенных случаях болезни, и требовала прохождения нескольких административных барьеров. В современном мире мы искоренили болезни, затормозили старение и отодвинули на неопределенный срок смерть! Всё то, чего люди боялись веками, от чего умирали, теперь просто не существует! И при этом вы можете даже не работать! Жить в своё удовольствие просто потому, что каждый гражданин Универсума обеспечен всеми благами по факту своего рождения! А вы хотите от этого отказаться?!

– Да, – просто ответил Ронин.

– Но почему? – изменившимся голосом спросила Камилла Флостер.

Он посмотрел в её глаза, окруженные мелкими морщинками. 103 года – это много. Достаточно много, чтобы понять.

– А зачем?

Она вздрогнула, словно увидела призрака, чуть помедлила, но быстро овладела собой и заговорила:

– Слушание откладывается на неопределенный срок, до устранения разногласий. Универсальный суд постановляет: господину Ронину Ульриху пройти курс обследования на психопатологические отклонения, курс повышения мотивации, курс обновления иммунной системы, а также обязывает к ежедневному ведению дневника впечатлений посредством своего личного помощника. Суд назначает господину Ульриху штраф в размере 2 тысяч единиц за отказ от пользования услугами личного помощника в течение… эээ… – брови судьи снова поползли вверх, – последних шести месяцев. А также выносит предупреждение о том, что в случае повторного нарушения ему будет грозить тюремное заключение. За отказ от назначенных процедур также будет применено тюремное заключение с принудительным лечением. Суд обязует господина Ульриха явиться в Центр помощи населению завтра в 9.00 утра для начала лечения. Повторное слушание будет назначено после прохождения всех процедур, если иск ещё будет актуален, – с непроницаемым лицом закончила судья Флостер. – Можете быть свободны.

Не дожидаясь ответа, она поднялась и покинула зал через боковую дверь. Её личный робот выскользнул следом.

Двери лифта раскрылись, явив взору холл суда. Ронин замешкался у лестницы на второй этаж, пропуская вперёд других посетителей, когда на него с разбегу налетела девушка в длинном распахнутом пальто. А под ним… Да, он не ошибся! В глаза бросилось красное платье с разрезом спереди. В таких в былые времена танцевали танго.

– Простите… хотя нет, чего это я извиняюсь, ты ведь тоже из этих дурней!!! – выпалила она, окинув мужчину взглядом с ног до головы.

– Ээ, из каких? – не понял Ронин.

– Из служащих, конечно! Ты же в форме! – она состроила гримасу и принялась отряхивать одежду, будто испачкала её при столкновении.

Ронин опустил глаза и поглядел на серую ткань своего костюма, как будто впервые её увидел. Все административные работники обязаны были носить в рабочее время определенную одежду. У Ронина это серые брюки и строгий кардиган из плотного трикотажа, белая рубашка и черный узкий галстук. На дворе ранняя весна, поэтому сверху он надел старомодное черное пальто и длинный полосатый шарф, который обычно заматывал до самых ушей, потому что не любил шапки.

– О да, вы почти правы, – усмехнулся он, – но я служащий Универсального архива, а не суда.

– Да какая разница! Все равно прихвостень этих придурков или стремишься к ним попасть! Строят из себя важных шишек! Тьфу!

– Вот тут вы ошибаетесь. Я здесь в качестве подсудимого, – почему-то Ронину захотелось об этом сказать.