Владимир Шорохов - Геноид

– Значит это не навсегда?

– Нет, надо только помочь, мы уже замечаем прогресс. Можете подойти, она смотрит на вас.

Ларес знал, что такое болеть, еще в школе отказала почка, но тут же нашелся донор и ему ее заменили, а через два года то же самое сделали со второй. Никакого отторжения, словно они родные, он даже перестал пить таблетки. Юноша вздохнул и подошел к лежащей матери.

* * *

Гаррет злился. Его отрядам, что разбежались по всему городу, удалось выследить только девять из 96 преступников. «Им не просто помогают, они знают о чипах, еще день или два, и след затеряется, и никакие карантинные меру уже не помогут», – рассуждал про себя Гаррет. Власти города пошли им навстречу, предоставили допуск к системе безопасности, а это сотни тысяч камер. Но у них отсутствовала программа распознавания личности, а значит оставалась только одна надежда, это сканеры, что устанавливаются перед входом в торговые центры. Те не только отслеживали товар, но также считывали данные с сотовых телефонов и банковских карт, что лежат в карманах. Владелец об этом не знает, но его путь всегда прочерчивается и при необходимости оператор службы безопасности, нажав на кнопку, может узнать буквально все, начиная с того момента в каком роддоме вы родились, и болели или нет краснухой. При необходимости специальный алгоритм, сопоставив путь движения и найдя пересечения, выдаст точный вердикт, есть у вас любовник или любовница. Но зачем кому-то об этом знать, люди работают, это не только их право, а обязанность.

Гаррету не нравилось, но к нему приписали аналитика из карантинной зоны, именно оттуда были осужденные.

– Похоже вы их лучше знаете, мы мускулы, вы голова.

– Снимите осаду, – после минутного рассуждения пришел к выводу Бишли.

– Уйдут.

– Нет, им некуда идти, те, кто помогает, здесь в городе. Это особый вид преступников, они приспособятся ко всему. Если надо – заменят вас или будут мыть пол.

– Как скажете, – Гаррет привык подчиняться, он уже сделал все что мог, а дальше пусть работают ищейки или местная полиция. Ведь он не может у всех жителей города просканировать сетчатку, рано или поздно их обнаружат.

* * *

Юноша Ларес проснулся рано, сердце давно так не стучало, а в груди не ныло. Вспомнил незнакомку, что встретил в музее, ее улыбку, пальцы, что хотели дотронуться до полотна.

– Кто ты? – прошептал он и, отбросив одеяло, сел. – Я найду тебя.

Был ли это каприз или действительно желание познакомиться, юноша еще не знал. Уже думал обратиться в частный сыск, у тех порой больше возможности, чем у полиции, но пока не стал спешить.

– Как бы ты поступил на моем месте? – поинтересовался Ларес у Таргера, с которым была крепкая и давняя дружба.

– А кто она?

– Не знаю, возможно ее родители из политического круга, раньше не встречал.

– Если приезжая, то вряд ли найдешь, а если местная, то можно.

– Но как? Я не знаю имени, телефона или номера машины.

– Тебе это точно забавляет?

– Просто хочу увидеть. – Ларес пробовал выкинуть незнакомку из головы, но вот прошло уже несколько дней, а ему все хуже и хуже. Порой казалось, что он влюбился как мальчишка.

– Если она была в музее, значит интересуется живописью или тем, что связано с этим. Пройдись по картинным галереям, музеям, посети планетарий, может повезет.

– Может, – грустно ответил он, а сам уже стал думать, куда поехать в первую очередь.

– Прошвырнемся в боулинг, будет Фрей, Торир и твоя Вета.

– Она не моя. Ты езжай, мне некогда.

Ларес соскочил, взял ключи от машины и уже через минуту, заведя мотор, выехал из гаража.

У Лареса появилась цель. Пока не знал зачем, но ему хотелось найти девушку у картины и просто посмотреть на нее. Вот и метался от одного музея к другому, спрашивал у секьюрити о посетительнице с короткими черными волосами, но ему говорили, что не помнят такой. День пролетел. Таргер подшучивал, составил список с десятком адресов, он даже пригласил Вету, надеялся, что она отвлечет друга от фантазий, но это не помогло.

– Похоже ты втюрился, – присвистнув, заявил Таргер и похлопал друга по плечу.

– Нет, просто она ушла. Не такая как я или ты, и уж тем более как Нанни и Хати. Глаза… – он задумался.

– Околдовала, пропал, надо выпить.

Но и это не помогло. Ларес долго не мог уснуть, а закрыв глаза, опять видел ее вытянутый пальчик, картину, что уже забыл, но не ее улыбку. На третий день объехал все музеи, посетил выставки, что были открыты, галереи, магазины по продаже принадлежностей для художников и несколько антикварных салонов. Оставалась последняя надежда – планетарий.