Владимир Карандашев - Йоля или про то, что всё – не так, как на самом деле…

Тем временем Семён входил в экстаз и, похоже, не собирался оттуда возвращаться… Звуки его неестественно низкого голоса, раскаты от ударов в разогретый бубен и шум ветра, который заметно усилился, начинали сливаться в один общий гул. При этом Семён умудрялся кружиться и довольно проворно, не смотря на свою комплекцию. То ли ветер так его закручивал, то ли он своим вращением увлекал за собой воздушные потоки, но в один прекрасный момент (а скорее – ужасный) в районе костра сформировался вполне устойчивый вихрь, который своим верхним концом упирался в невесть от куда взявшуюся тучку. Последующее событие было легко предугадать, не смотря на всю его необычность: окрепший смерч, попутно вовлекавший, как пылесос, в свою «трубу» какие-то листья, ветки, клочки засохшей травы, с лёгкостью подхватил грузное тело Семёна, а ещё угли от костра, золу и пепел, и вынес всё это на верх, в бездну, в неизвестность, в никуда… А, проще, – в тучу… В довершение ко всему сверкнула молния. Ослепительно яркий зигзаг, как контрольный выстрел, с оглушительным треском ударил в точку старта и окончательно разметал остатки кострища. Наступила тишина…

Ошарашенный инспектор наблюдал за этим вознесением «Ильи Пророка» из своего укрытия. И как это в прошлый раз он проглядел такое шоу? Ветер, гром и молнию он как-то припоминал, а вот всё остальное… А ещё… А ещё, как ему показалось, он видел какие-то смутные фигуры, словно образовавшиеся из пепельной пурги, которые унеслись на верх вслед за бедным Семёном. Мистика – по-другому не скажешь. Расскажи кому, не поверят.

Если кто не в курсе, то смерчи, как таковые, характерны своими восходящими потоками, что и наблюдалось в предыдущем эпизоде. А торнадо – наоборот – нисходящими, хотя и не без нюансов… Это всё к тому, что возвращение нашего «вихренавта» в местный «Аркалык» ожидалось посредством торнадо «средней дальности» и малой интенсивности. Рукотворная это была стихия или каким другим способом сотворённая, но в силу её малой предсказуемости, мягкой посадки никто не гарантировал. Об этом участники знали, и в прошлый раз в качестве «соломки» на точку приземления – место кострища (хоть в этом была какая-то определённость) – «подстелили» надувной матрас. Но «…лишний вес, он словно бес…». Он и здесь не способствовал успеху предприятия. В тот раз горемыка-Семён, не смотря на все предосторожности, долго приходил в себя после жёсткого контакта с землёй. И только желание присутствовать на тираже ускорило его выздоровление.

Переполненный впечатлениями инспектор окончательно очухался и направился готовить страховочную систему «Соломка-плюс». Природа тоже начинала приходить в себя. Посветлевшее небо местами расступалось и позволяло сквозь разрывы серых облаков пробиваться долгожданным солнечным лучам.

– Опять, ёшь тваю, пять! Двадцать пять! – только и смог произнести возмущённый дед Ёшка, – Что творит, паразит! Всё-таки, это он… Опять взялся за старое? То-то Ээзи гневается. А что дальше будет? – продолжал бормотать старый охотник. Предчувствия его не обманули, когда он решил возвратиться к Чёртовым воротам. И всё, чему он оказался свидетелем, его сильно огорчило.

Пока дед Ёшка сидел в своём укромном месте и соображал, что дальше предпринять, на противоположном краю поляны с характерным криком вспорхнула голосистая сорока. «С характерным» – это для уха бывалого следопыта. Именно таким «ухом» и обладал дед Ёшка. Он привстал, чтобы рассмотреть, кто спугнул осторожную птицу. Его удивлению не было предела. В низкорослом подлеске между ветвей лещины он углядел приметный профиль Эдуарда Викентьевича. «Эти-то чего здесь отираются?».

Тут было не до рассуждений, и дед Ёшка сорвался из своего укрытия, но «сорвался» аккуратно, как подобает опытному охотнику. Надо же было разведать, что они задумали.

Тем временем супружеская пара, отойдя на безопасное расстояние, обсуждала увиденное. Вид у них был довольно потрёпанный. А всё потому, что им с увесистой поклажей пришлось в ускоренном темпе возвращаться назад к Чёртовым воротам. И возвращаться не по дороге, а больше – лесом. Чтобы не просто прогуляться, а себя не обнаружить.

– Так-так-так…, – рассуждал Эдуард Викентьевич, размазывая пот на раскрасневшемся лице, – Так всё удачно начиналось. Чуть-чуть не успели. Но ты посмотри – каков бестия. Он нам таких фокусов не показывал. Так, что ж теперь? Будем здесь его дожидаться, дорогая?