Анатолий Салтыков-Карпов - Александр Пушкин и его команда

В этом хосписе он познакомился с одним интересным больным. Андрей Щукин, так звали его пациента, прожил довольно интересную сложную жизнь. Он была русским и плохо говорил по- английски. Поэтому Майкл с радостью принялся заниматься с ним русским языком.

– Черт знает. Может быть это пригодиться в жизни – подумал он. – я по рождению русский.А русского не знаю или знаю, но плохо.Надо совершенствоваться. Хотелось бы преуспеть во многом.

Майкл заботливо ухаживал за Андреем, делал ему различные оздоровительные процедуры. Он старался облегчить его страдания.

– Майкл – спрашивал часто Андрей – что ты помнишь о России?

– Что я могу вспомнить – отвечал Майкл – я же оттуда выехал ребенком. Мне же было всего шесть лет. Так смутно помню, какие – то деревянные строения, заборы. Большая река неподалеку от дома. Много детей, с которыми я играл. Еще помню такие дни, когда давали апельсины, яблоки и конфеты. Они назывались праздниками. Какие сохранились у меня воспоминания? Да практически ничего хорошего. Если сравнивать с той жизнью, которую я сейчас имею. Вы Андрей я вижу интересуетесь Россией. Я чувствую, как вы переживаете за родину. Верно, я угадал?

– Что правда, то правда. Я же покинул Родину давно, при этом прожил всю свою сознательную жизнь там. Поэтому поневоле всегда в своих воспоминаниях она стоит передо мной. Читаю в интернете русские газеты. Пишу книги на российские темы. Конечно, мне интересно, как ты русский человек думаешь о своей родине.

– Андрей, ну уж вы уж слишком сказали «русский человек». Какой я русский. Может быть, я был русским до шести лет. А потом я стал американцем. Можно сказать американцем русского происхождения. Вы, наверное,думаете, что генетически у меня что- то отложилось национальное? Это вам, наверное, кажется, что где бы не был русский или его потомок он непременно думает о России. У нас в университете были преподаватели, которые работали и преподавали в России. Они мне в общих чертах обрисовали картину национальной ностальгии. В принципе я ними кое в чем согласен.

Да мне, если честно сказать некогда думать о России, а тем более о ее проблемах. Я читаю в основном Нью- Йоркер или Нью- Йорк таймс. На основе статей и информации из этой газеты и журнала у меня формируется познание о той или иной стране. Остальные газеты и журналы я не читаю поскольку других дел много. А в тех, что я читаю о России пишется такое, что после прочтения я был рад, что меня родители оттуда увезли. Да еще мне родители говорили, что через несколько месяцев, после того как меня усыновили в России вышел закон, запрещающий американцам усыновлять детей из России. Это из- за какого – то там погибшего в российской тюрьме правозащитника. Этот закон назвали в память об умершем в автомобиле, усыновленном из России ребенке. Он угорел и умер от обезвоживания, запертый в автомашине на паркинге. Хотя у нас тут это частныйслучай. Полицейские ходят и проверяют. Но за всеми не усмотришь. Когда я был маленький мы ездили за покупками в супермаркеты. Мама панически боялась меня оставлять одного в машине. А так один из родителей сидел с включенным кондиционером, пока я спал. Я за время пребывания в США объездил почти полмира в туристических поездках. Приемные родители – любители путешествий. На самолетах или круизных лайнерах мы посещали самые красивые места в мире. Мог бы я так жить, оставаясь в детском доме? Я даже не знаю, что было бы со мной. Даже не хочу и думать. Я все хотел спросить вас. Вы обычно сидите за своим письменным столом и все чего – то пишете на компьютере. О чем пишете, если не секрет?

– Я, чтобы хоть как – то укрепить свою память, пишу различные бредовые повести и романы. В моих сочинениях события накладываются одни на другие и видоизменяются в пространстве и времени. При этом у многих складывается впечатление, что это рассматриваются и отображаются текущие события и описываются реально существующие герои. Возможно, для кого- тоони могут показаться сумасшедшими. Но я испытываю удовольствие от, мною написанного. Дети не интересуются моими литературными изысканиями, поэтому я сам по себе существую. Они даже рады тому, что у меня хоть такое хобби. А то бы сидел как мои соседи, переживал, жаловался и ждал бы пришествия отца нашего господа Бога.

– Дорогой Андрей вам же еще 88 лет – успокоил его Майкл – вы еще можете много сделать хорошего для человечества.

– Вашими бы устами мед пить – сказал Андрей.