Геннадий Бурлаков - Баронесса Z. Цикл «Отшельники». Том 2

Так что, принимать что-то внутрь я совсем не боялась к концу института: если делать в меру и под контролем нормально работающей головы, то это не только вредно, но и немного полезно, – решила я для себя.

– – – – – – – – – – -

Впервые я попробовала Z даже не из любопытства. Когда мои первые изобретатели впервые принесли и оставили на моем столе этот препарат, то он был в ещё только жидком состоянии, и одна ампула разбилась и порезала мне руку. В рану попало немного активного вещества.

Я сидела в кресле в кабинете, – и по телу разливалось неописуемое состояние блаженства.

Я понимаю, как врач, что такую реакцию подготовили мои прошлые «изыскания», прошлый опыт приёма разных наркотиков. Если бы не этот факт в моей ранней биографии, возможно, что я бы или не почувствовала этой дозы, или лежала бы пластом с рвотой и поносом.

Проходило время, но из памяти не проходило это ощущение блаженства. Я пряталась от этого соблазна сознательно, но в какой-то момент Олег чуть ли не насильно затащил меня в капсулу и отправил в «Тоннели». Он-то видел гладкие стены, облицованные плиткой. А у меня эти коридоры светились внутренним светом, вспыхивали по всей длине яркими бликами, сияли радужными огнями, плясали перед лицом диким разноцветным калейдоскопом, путали мысли сиянием блаженства, бодрили изнутри звуками танцевального ритма. И это всё «в одной» мне!

Он рассказывал мне о своём, а я слушала, понимала его, – но внимание рассеивалось моими внутренними ощущениями. Он спрашивал, настаивал, – а я соглашалась. Я просила его дать мне время прийти в себя, – но он не понял и продолжал что-то настаивать. Мне хотелось в тот момент только одного: чтобы он замолчал, перестал «нести пургу», прижал меня к себе и застыл, как изваяние, замер на неопределённое время.

Я окончательно пришла в себя уже в постели дома под утро. После этого последнего приёма я так и не смогла ни успокоиться, ни заснуть, – так и пролежала сначала в капсуле, потом на заднем сиденье машины, а после дома в постели. Но без сна.

Такое не забывается. И я поняла, что сама должна рассчитывать свою дозу, иначе убьют меня эти коновалы в лаборатории!!!

Не скажу, что у меня развилась какая-то зависимость. Просто я нашла отдушину в этих своих «Z-путешествиях», хотя имела полную возможность путешествовать наяву. Отдушину от того, что в свои годы не имею ни мужа, ни детей, ни любящего меня мужчину, ни достаток, который обеспечил бы мне и моей матери безбедную старость. Всё-всё-всё, что у меня было тогда – мираж Ясива, что так же по мановению его руки могло и бесследно исчезнуть.

Когда все ушли от инъекционной формы и стали делать таблетки, а потом и гранулы, – я вздохнула с облегчением. Дозу каждой таблетки и гранулы уже оговаривала и диктовала я сама, и потому «промахов» с дозировкой уже не было. Стало легко вводить, хранить, перевозить, прятать… Всё для нужд трудового народа, по настоятельным требованиям трудящихся…

И принимать их стало легче дома или в кабинете. Вот так мы и встретились неожиданно на Острове с Олегом в незапланированной ситуации. Я была не готова к такой встрече, потому просто не стала объяснять, почему я там оказалась.

– – – – – – – – – – -

После очередной отгрузки всей партии ещё первого жидкого препарата в другие лаборатории, я подумала, что в любой момент могут отгрузить всё до капли, оставить для экспериментов строго точное количество, – и мне не останется даже «разговеться». Тогда и возникла идея создать свой собственный небольшой запас. Но этот запас неожиданно для меня самой быстро заполнил сначала один склад в прикроватной тумбочке, потом склад коробок в подвале дома, потом ангар на тропическом острове… Возникла мысль, а не пустить ли этот товар «налево»?

Словом, жидкие запасы в тумбочке и подвале я быстро распределила по известным мне ещё по институту барыгам, но не от своего, естественно, имени. Получился «небольшой барыш», положенный на мамино имя в банке. Но барыш разовый, – я не стремилась это повторять.

Правда, пришлось спустить в океан запас в одном складе, – это было опасно там хранить, т.к. дворец принадлежал Ясиву. Жалела по началу. Представляла, как порадовались рыбы!… Стала создавать места хранения никак и ни с кем не связанные.

Но мне никогда до конца не везёт. Очень скоро после этого я прочитала бумаги, показанные мне Сашей в ресторане, по которым поняла, что официально я голая и босая, как ребёнок, только сегодня вышедший из утробы матери. В ответ на возникшую потребность начать работу с новыми партиями препарата, которые я уже наметила, как и где спрятать, от Олега появилась угроза полного уничтожения всего производства и всех официальных запасов Клиники.