Геннадий Бурлаков - Отряд. Трилогия «Материализация легенды». Том 2

…Серия громких выстрелов задала ритм крикам в ресторане. Из дверей стали выбегать ближайшие к выходу люди, и разбежались в разные стороны. Следом за всеми вышел паренек. Лицо его не выражало никаких эмоций, глаза были пусты, и, казалось, ничего не видели. Несколько капель крови еще стекали вниз, смешиваясь со случайными слезами. Подойдя к сидевшему незнакомцу, он выронил револьвер на землю. Я забрал револьвер и передал его подошедшей Сестре. Посмотрев на землю, парень увидел, что стоит в одной из так небезразличных мне луж.

Запоздало из ресторана выбежали охранники. Их крики и приказы остановиться и лечь на землю, казалось, слышали все – кроме того к кому они были обращены. Парень резко развернулся к окну, чтобы посмотреть на дело рук своих, но развернулся и пошел прочь от всех. Прочь от всех и навстречу охранникам… Раздалась целая какофония выстрелов, – кажется, из двух пистолетов… Три судорожные вспышки боли остановили парня. Отброшенное назад тело упало как раз у моих ног. Последний вздох выдавил из его груди целую лужу крови. Еще одна прозрачная сосулька сорвалась с края крыши и упала в грязную лужу. Подбежавший охранник, казалось, не видел меня, сидевшего рядом с трагедией. Я встал, и каким-то непостижимым магическим образом прошел как бы сквозь охранника. Никто не увидел, как красная Феррари рванула с места и умчала в неизвестном направлении.

Сестры остались в юном возрасте без родителей и родных, – после авиакатастрофы посольского авиалайнера в какой-то дальней африканской стране. После этого известия скоропостижно скончалась от инфаркта их бабушка, которая их растила, которой родители присылали деньги на их воспитание. Когда встал вопрос о том, что воспитывать малышек, похожих друг на друга как три капли воды, больше некому, – не было ни одного родственника. Бабушку похоронили соседи, а малышек сдали в детскую комнату милиции для решения вопроса их дальнейшей судьбы.

Потом боевые похождения «спина к спине» в детском доме, где постепенно, – сначала подушками, а потом и с арматурой в каждой руке, – они сами стали серьезной угрозой для тех, кто даже толпой попытается их обидеть. Чувство победы над противником уже приносило им всем троим удовольствие. Драки участились, т.к. сестры отвоевывали и расширяли своё жизненное пространство.

И скоро их рекомендовали к переводу в другой детский дом, где готовили девочек-охранников, и потому преподавали боевые искусства, – типа устали терпеть местнические бои с их участием. И потому в новом детском доме последующие междоусобные разборки-драки были узаконены и локализованы в пределах тренировочных залов.

Изначально они научились понимать друг друга без слов, объясняться и подавать сигналы взглядом, «слышать» движения губ, сигнализацию пальцев, язык глухонемых.

После выпуска из этого «боевого» детского дома они втроем поступили не в охрану, как планировало руководство приюта, а в медицинский институт на лечебный факультет. «Драчливый» спорт не бросали, продолжали ходить сначала платно в залы для боевой подготовки, а потом, после тройной победы в каком-то турнире, когда втроем разделили все три первые ступени победителей, их пригласили в профессиональный элитный клуб, где они стали уже не платить, а получать неплохие деньги за тренировки и выступления.

Так длилось уже до самого конца учебы. Не только обидеть на улице известных в городе и районе членов «боевой тройки», но даже улюлюкнуть или косо посмотреть вслед им не рисковали ни местная шпана, ни местные зековцы, – получившие несколько раз «маленькую трёпку» под горячую руку от разгоряченной на тренировке троицы. «Размазывали по асфальту не глядя, и даже без одышки» – как характеризовали это сестры. Могли бы просто держать сами улицу, квартал, может быть и весь маленький городок, если бы поставили такую цель, если бы это было им надо.

Потом в их жизни впервые появился менеджер «Тени», – и они, «спина к спине», совершенно спокойно перешли из выпускников института в медицинский персонал Клиники. Им дали возможность стажироваться – и много – в перевязочных, операционных, манипуляционных кабинетах. Весь тренировочный объем возрос резко и сразу: все виды боевых искусств, все виды холодного и «горячего» оружия, – и необозримое количество вариантов оказания медицинской помощи при ранениях от тех же видов оружия, с которыми их учили обращаться. Они могли в темноте с закрытыми глазами войти в любую вену, зажать любую рану, сделать перевязку, остановить кровотечение, – чуть ли не стоя на голове. В головы и руки были заложены знания и навыки небольших жизненно важных операций. Их зачем-то обкатывали танками, «глушили» минометным огнем, учили прыгать с поезда, бронемашины, мчащейся гоночной машины. Прыжки с самолетов и вертолетов разных конструкций, работа с рациями и передатчиками различных армий…