Геннадий Бурлаков - Творцы Тарта Рары. Цикл «Постскриптум легенды». Том 2

– «…бани деревянные, и натопят их сильно, и разденутся и будут наги, и обольются квасом кожевенным, и поднимут на себя прутья молодые… и, чуть живые, обольются водою студеною, и только так оживут.» Так я рассказывал о нас в тех краях, но не слушали они меня, не верили мне, говорили, что лгун я.

– А расскажи еще, дяденька, – завопили селяне. – Что ты видел в краях дальних? Что слышал там? Какие еще чудеса узрел?

– Да много там чудес имеется. Но трудно там быть нашему брату, плохо там.

– А почему, дяденька?

– Улицы провоняют дерьмом, задние дворы воняют мочой, лестничные клетки воняют гниющим деревом и крысиным пометом, кухни – порченым углем и бараньим жиром; непроветриваемые комнаты воняют затхлой пылью, спальни – жирными простынями, сырыми пружинными матрасами и едким сладковатым запахом ночных горшков.

Из каминов воняет серой, из кожевенных мастерских воняет едкой щелочью, из боен воняет свернувшаяся кровь.

Люди воняют потом и нестиранной одеждой, изо рта воняет гнилыми зубами, из их животов – луковым супом, а от тел, если они уже не были достаточно молоды, старым сыром, и кислым молоком, и страшными болезнями.

Воняют реки, воняют площади, воняют церкви, воняет под мостами и во дворцах. Крестьянин вонял как и священник, ученик ремесленника – как жена мастера, воняет все дворянство, и даже король вонял при нашей встрече, как дикое животное, а королева, как старая коза, и летом, и зимой.

Жители домов выплескивали все содержимое ведер и лоханок прямо на улицу, на горе зазевавшемуся прохожему. Застоявшиеся помои образовывали смрадные лужи, а неугомонные городские свиньи там купались.

– А куда ж Правитель смотрит? Наш ведь вон во все века и бани требует строить, и мыться, и мочу в нужники сливать.

– А Правитель их сам смердит аки дикий зверь. Он мылся всего два раза в жизни – и то по совету врачей. Мытье привело монарха в такой ужас, что он зарекся когда-либо принимать водные процедуры. Его супружница мылась всего два раза в жизни – когда крестилась и когда выходила замуж. И то только потому, что этого требовали церковные обряды.

– Почему, дяденька?

– Больше заботятся о чистоте духовной, чем телесной. И каждый селянин, часто совершающий омовение, находился под подозрением.

Рассказчик перекрестился и наклонился к очагу.

– Одно время баня была объявлена, даже рассадником чумы. «Водные ванны утепляют тело, но ослабляют организм и расширяют поры, поэтому они могут вызвать болезни и даже смерть», – утверждалось в одном медицинском трактате. И это писали учёные мужи, а не кто-то еще!

Когда Волков только прибыл и стал обосновываться в Скале, больше всего его удручало как раз отсутствие гигиены у местных жителей. Поведанное слушателям сегодняшним рассказчиком о дальней земле и их нравах было для него не ново. Он прошел это… Да, много воды утекло с тех пор. Он не мог даже как следует общаться с людьми и женщинами, даже на расстоянии, не говоря уже о том, чтобы делить с ними не только постель, но и комнату.

А ведь при переселении сюда много веков назад это были цивилизованные люди, выросшие и воспитанные в условиях высокого уровня медицины и гигиены, парфюмерии и асептики, техники и электроники. Но по прошествии несколько столетий (или тысячелетий?) знания были утеряны, привычки забыты, навыки утрачены. Во многих частях планеты люди просто стали дикарями, охотящимися и воюющие копьями с костяными наконечниками, потерявшими даже вразумительную речь. Почему так?

А скорее всего по лени. Сначала лень выкопать себе выгребную яму, или сделать септик. Нужду справлять в кустики кажется быстро и просто, – а вонь, начинающуюся после нескольких недель или месяцев можно и потерпеть, а потом и привыкаешь. Книги, если они и были, пошли у многих на растопку каминов, очагов, костров. На долго ли их хватило? Запасов знаний в виде хранилищ и библиотек на планете не было изначально, – каждый брал с собой только то, что считал для себя важным для выживания. А заботиться о каждой колонии в свои задачи никто не ставил. И создавать свою инфраструктуру каждое поселение должно было само.

Но оружия, – даже железа, – взятого с собой, не может хватить даже на одно поколение, не говоря уже о веках развития. Его надо научиться добывать и обрабатывать. А кто его им будет поставлять? И зачем? На наш век хватит? А вот не хватило…

А также селитра для пороха, соли разных металлов, керосин, стекло, стеклянная посуда и пр. Да хотя бы спирт!… Да мало ли утрачено знаний было в этой человеческой колонии? Свою миссию Волков видел в насаждении тех навыков и знаний, которые были им нужны с его точки зрения, – но не из чуткого отношения к людской популяции, а для собственного удобства. Жизни не хватит? – Не правда, жизней у него теперь много, смерти теперь нет. Жалко умирать.