Сергей Гончаров - Мышиная возня

Мужчина много говорил, усиленно жестикулировал руками. Михаил попытался читать по губам, но так и не понял, чего от него хотели. Помотал головой и сказал:

– Не понимаю.

Мужчина показал указательным и средним пальцем жест «ножницы». Приложил эти два пальца к межвагонной двери и повернул ладонь. Михаил понял, что ему нужно. Наклонился к замку. Будь у него с собой инструменты, смог бы открыть без проблем. Он распрямился и покачал головой. Вдруг глаза мужчины округлились, он начал тыкать в стекло. Михаил обернулся. В переднем вагоне на ногах остался лишь парень. Он избивал ногами лежачего. Не составило труда догадаться кого именно. Михаил рванулся через вагон, под ногу попала выкатившаяся на дорогу берцовая кость. Запах гнили усилился. Снова начало подташнивать. Михаил подскочил к межвагонной двери, ожесточённо затарабанил по стеклу. Труп мужчины в кожаном плаще лежал в нескольких сантиметрах от его ног. В соседнем вагоне все кости оказались хаотично разбросаны, словно кто-то глумился над мертвецами.

Поезд начал замедляться. Замелькали укреплённые на стенах тоннеля фонари.

Парень, с якорем на кисти, обернулся. Его подруга корчилась на полу среди костей. Её лицо скрылось под кровавой маской, она держалась за живот и кричала беззубым ртом.

Михаил покрутил пальцем у виска. Парень улыбнулся и показал средний палец. Затем ещё раз, со всего размаха, пыром ударил девушку в лицо. Перевернувшись на спину, она затихла. Неважно, какая проблема свалится на твою голову. По-настоящему важно лишь то, кто в этот момент будет с тобой рядом.

Состав въехал на станцию «Юго-Западная». На перроне стояло не меньше сотни людей, провожавших поезд недовольными взглядами. Парень с якорем на кисти снова подошёл к двери. Попытался выколупать резиновый уплотнитель. Состав остановился. Пассажиры с перрона должны были видеть, что происходит внутри… но не видели.

Парень из переднего вагона снова начал бить в стёкла кулаками. Мощно, со всей силы. Кровь из разбитых костяшек разлеталась по стенам, сиденьям, стекала по дверям. Однако он не останавливался и продолжал долбить, пока состав не скрылся в тоннеле. Девушка лежала без движения. Михаил всматривался и не мог понять: дышит она или нет.

Вдруг парень с якорем подскочил к межвагонной двери. В упор уставился на Михаила. Его чёрные глаза блестели безумием.

Несколько мгновений они смотрели друг другу в лицо. Михаилу надоела эта игра в гляделки, он отвернулся. Сделал шаг назад. В этот момент поезд качнулся, и он задел ногой блокнот. Потрёпанная книжица вылетела из рук мертвеца, проскользила по пыли и стукнулась о череп, рядом с которым лежали волосы и посеревшее от времени платье.

– Твою ж мать… – полушёпотом произнёс Михаил.

Сосед из переднего вагона продолжительное время долбился в двери на каждой станции. Михаил откровенно не понимал, откуда у него столько сил. На кулаках уже живого места не осталось. Скорее всего, у этого человека на всю жизнь будут серьёзные проблемы с руками, но из-за беды с головой его это не волновало.

Девушка так и не поднялась. Михаил несколько раз подходил к межвагонной двери и видел её в одной позе.

Мужчина из заднего вагона вытащил из чемодана завёрнутую в фольгу курицу и принялся есть, помогая себе красным перочинным ножиком. Его ни капли не смущали два смердевших трупа и гора костей в углу.

Михаил несколько раз прошёлся по вагону в поисках путей спасения. Возле одной из дверей, засохшей жвачкой на полу, выложена цифра «1». Михаил не придал этому значения, так как ему в голову пришла банальная мысль: «Стоп-кран». Он бросился его искать. На стенах, возле дверей, после начал опускать спинки, поднимать сиденья…

Экстренной остановки этого поезда не планировалось.

Зато он прочитал некоторые из надписей на стенах. «Проклятое место», «Метро нами питается», «Если поезд остановится – всё рухнет».

Утомившись, Михаил прилёг на единственном, ни в чём не запачканном сиденье. Поначалу считал станции, на которых останавливался состав. Сбился после семнадцатой. Несколько минут смотрел на надпись маркером, выведенную на противоположной стене вагона: «Поезд опустеет – всё рухнет». Запах мертвечины уже не чувствовался. Стук колёс убаюкивал, но о том, чтобы уснуть, Михаил боялся даже подумать. Сердце гулко колотилось в груди. В мыслях царствовал первозданный хаос. На каждой станции Михаил видел лица людей. Отрешённые, раздражённые, задумчивые, скучающие, взволнованные. Какие угодно на них проскальзывали эмоции, кроме ужаса. Все эти люди равнодушно смотрели на вагон, словно перед ними обычный поезд, по какой-то причине не открывший двери. Он вспомнил, как и сам не единожды провожал взглядом вагоны дефектоскопа.