Павел Лебедев - Семь

– Естественно, – ответил Галактион. – Как эти лебеди. Они прекрасны и в то же время загадочны.

– Я знаю, чудеса бывают, – сказала Алина и пошла.

– А мечты?

– Что?

– У вас есть мечта?

– Мечта? Есть, – ответила девушка.

– Наверно, научиться играть на гитаре, – предположил Галактион.

Алина мотнула головой.

– Как вы догадались? – удивилась девушка. – Несбыточная мечта.

И пошла. Немного отойдя, услышала Галактиона:

– Вера твоя сильна. У Бога всё возможно. Главное, не суди её!

– Кого? – удивлённо спросила Алина. Остановилась, повернулась.

– Маму твою. Несладко ей.

– Откуда вы всё знаете? Что Вам до моей матери? – возмущённо сказала девушка.

– Прости её. И с молитвой попроси успокоения её душе.

– Я… Я давно её простила. И… И… – заикалась Алина. На глазах навернулись слёзы.

– Ну и славно. Радость и печаль всегда вместе в этом мире, – улыбнувшись, сказал Галактион и помахал рукой.

Алина пошла по тропинке, думая о встрече. Свернула на аллею. Посмотрела на часы. Время было то же: 9:00. Прикольно. И как к этому относиться, размышляла девушка.

Она опять взглянула на часы. Вот, 9:01. Возможно, был сбой в электронике. Она посмотрела ещё. Время на полчаса больше. Да что с ними, с часами? Спокойно…

Алина остановилась. Оглянулась. Галактиона не было. Вот, подумала она, святые отцы пишут, что к любой встрече с неизвестным нужно относиться настороженно. Если это люди, тогда ладно. Клоунада, и всё тут. Но… Если… Ведь верит, что мир богаче, чем можно видеть глазами. Что в нём есть разные неведомые простым людям существа. Да. А почему? Потому что об этом написано в книгах. В серьёзных книгах. Но… Чудеса там происходили давно. Например, явления ангелов, горящий куст, разделение моря… А евангельские чудеса?… В наше время таких явных нет. Хотя… Благодатный огонь, плачущие иконы… Ну да. Спо-кой-но…

Мысли Алины прервал голос.

На липе сидела белка. Увидев у Алины в руке бутылку с чаем, к удивлению девушки, сказала:

– Я чай люблю. Много пью чая. Или чаю? – задумалась. – А! – махнула рукой. – Лучше кофеина в этом мире ничего нет. Только чёрный чай бодрит и придаёт ясность уму. Зелёный? Фу. Кофе? Гадость. Орехи? Как подумаю, так тошнит аж. В клетке сидела! Годами! И петь заставляли…

– У Пушкина в сказке? – спросила Алёна.

– Пушкин меня и выдумал! Встречала его здесь в парке… В позапрошлом веке. С местным генералом прогуливался.

– Радуйся.

– Ага! Эти писатели не ведают, что творят. А мы ведь живые, реальные страдальцы… Орехи. Фу!.. А ты чего любишь?

– Воду, – ответила Алина и опомнилась: – Говорящая белка?

Животное поморщилось.

– Ты что думаешь, я чай с водой пью? Я его жую! Не дашь?

Алина покачала головой.

– Жадина. А вода – это гадость. Сколько бед она… А! – белка махнула обеими руками.

Алина пошла по аллее, стараясь ничему не удивляться. Белка скакала по деревьям, по веткам за Алиной. Поравнявшись с девушкой, сказала:

– Ничего не поможет.

– Что? – не поняла Алина, остановилась.

– Это в клетках сидит. И как гидра расползается. Ну несколько дней, и пук! – издала она губами звук.

– Ты о чём?

– Знаешь ты, о чём, – сказала белка, мелко засмеялась и поскакала с дерева на дерево, скрываясь в ветвях.

Спокойно… Белка сбежала из цирка. Научили говорить, как и кота. Знает об Александре Сергеевиче. О сказках. Он был здесь? Чушь какая-то. Вот придумали артисты, чтобы публику потешить, завлечь на представление. Как там? Алина процитировала про себя:

В это время быстрым шагом по аллее шёл Влад. Когда он поравнялся с Алиной, из динамика на столбе прозвучала музыка. Столб нагнулся, подцепил Влада за шиворот и поднял на свою высоту. Диктор левитановым голосом произнёс:

– Повторяю. Пропала девочка. Зарина… Пяти лет. Ушла из дома в деревне Степановка и не вернулась. Приметы. Волосы длинные тёмные, глаза карие. Одета в синюю куртку, джинсы, красные сапоги. Нужна помощь волонтёров.

– Ничего себе! Это как? – раскрыв рот от удивления, закричала девушка. – Эй! Опусти его!

Влад схватил руками столб, подтянулся, отцепился и слез на дорогу.

– Волонтёры… – повторил он. – Бесплатные рабы, – зло сказал парень.

– Почему? Добровольцы они, – поспорила Алина.