Алексей Абатуров - Рассвет

– Отойдите, не мешайте работать. Вы ничем себе не поможете, – голос прозвучал словно в голове. Мужчина при этом не проронил ни слова. В этот же момент какая-то сила слегка оттолкнула Алексея назад.

«Неужели это конец?» – мелькнуло в голове.

Алексей жалел больше всего не о своей жизни, не о пропущенной встрече. Он жалел только о том, что не сможет поцеловать свою любимую и обнять своего сынишку… В тот же миг он оказался в салоне автомобиля, сидящим рядом с женой и ребенком. Они возвращались домой. Жена как раз рассказывала малышу о том, что они скоро будут дома и смогут поиграть вместе с папой. Что папа, наверное, купил ему какую-нибудь новую игрушку, которая ждет того на кровати. Алексей действительно купил сыну большую машину, у которой открывались все двери, багажник и капот. Кроме этого у игрушки зажигались фары и фонари. Он очень хотел увидеть, как сын будет играть с ней, он даже попросил жену снять на телефон момент, когда Костя развернет подарок, бережно завернутый Алексеем. Он так любит, когда его сын смеется… В этот момент малыш оглянулся, взгляд Кости уперся в Алексея. Малыш поднял руку и указал прямо на него:

– Папа там, – сказал он.

Жена удивленно повернулась и недоуменно посмотрела туда, куда указывала рука ребенка. А затем, повернувшись к Косте сказала:

– Да, папа там, ждет нас. Скоро мы его увидим.

«Мне очень жаль», – только и успел подумать Алексей.

Боль прокатилась по грудной клетке, запах лекарств ударил в нос. Затем он очутился в светлой комнате. Его тело лежало на операционном столе, над которым колдовали медики в белых халатах. Звук кардиомонитора говорил о том, что Алексей еще жив. Чуть в стороне сидел тот самый мужчина с холодными глазами. Он сидел в той же одежде, без медицинского халата. Он читал какие-то записи в открытой папке, делая пометки в своем блокноте. Алексей подошел к нему и заметил на верхнем листе свое имя и фамилию.

Голова Алексея начала кружиться, ноги подкашивались, он начал терять сознание. Рука пыталась ухватиться за стул, на котором сидел странный посетитель, но прошла сквозь стул. В этот момент Алексей понял, что он не падает, а наоборот, тело его поплыло вверх. Звук кардиомонитора сбился и протяжно завыл. Зазвучали голоса медиков у операционного стола:

– Не могу остановить… Мы его теряем…

Мужчина до этого спокойно сидевший и читавший, повернулся и заглянул Алексею в глаза. «Держись», – прозвучало в голове. Вслух же мужчина произнес одно слово:

– Коли.

Алексей медленно словно стал засыпать, свет перед глазами медленно погас и он в очередной раз остался в полной темноте и тишине. Затем, вдали он увидел яркую точку. Свет разгорался все ярче, становился все больше, рассылая во все стороны свои теплые лучи. Вот уже показался яркий круг, и стало до слез больно смотреть на свет. Еще через несколько мгновений, пятно света будто поплыло навстречу, приближаясь, заполняя все вокруг светом. Рассвет! Тот самый, единственный в жизни!

Пик… Пик… Пик… Писк, словно маяк, притянул сознание. Следом пришла боль, пульсирующая, жгучая боль – какая бывает, когда откусываешь ледяное мороженое. Боль полностью поглотила, а потом отпустила. Алексей попытался ощутить свое тело, но не смог. Он ощущал себя огромным, бесконечным. Слившись воедино со всем миром, он находился в полной темноте, и только писк нарушал полную тишину, словно звал к себе: «Ко мне… Ко мне…». Этот звук был тем, что напоминало о том, что время все еще движется. Пик… Пик… Пик… И Алексей двигался вместе со временем. Периодически он проваливался в пространство, где всецело главенствовал славянский бог Сон. Он показывал Алексею картины из прошлого, в котором тот то катался на каруселях в городском парке, то ходил с родителями в лес. Были и картины из недавнего прошлого, свадьба, рождение сына, похороны родных людей…. Все эти картины сменялись, перекликаясь с темнотой. Монотонный звук единственной ниточкой связывал Алексея с миром, где он когда-то был своим. Казалось, это может длиться вечно. Казалось…

Свет, яркий свет ослеплял до боли. Некоторое время понадобилось, чтобы привыкнуть к нему. Затем глазам предстал чистый, белый потолок, со светильниками, отдающими чистый белый свет. Алексей осмотрел комнату насколько смог. Белые стены, без единого окна. Дверь в противоположной стене, тоже чистого белого цвета. Из мебели только кровать, на которой, собственно, и лежал Алексей, черный стул, пятном выделяющийся в этом царстве белого цвета, и стеклянный медицинский стол на колесах, рядом с кроватью. На противоположной стене висел телевизор. Алексей лежал на кровати, тело его было укрыто одеялом в белом пододеяльнике. На столе стоял кардиомонитор и другое непонятное ему оборудование, от которого тянулись несколько проводов. Часть из них уходили под одеяло и, видимо, были прилажены к телу. Само тело Алексей не чувствовал и не мог рассмотреть из-за одеяла.