Катя Березуля - После Разгрома

– Как дела? – спросил он.

– Уже ухожу.

– Ну, что ты такая всегда … неласковая? – Спесь положил свою ручищу на плечи Вики. Она демонстративно выпрямила спину, и Спесь, ухмыльнувшись, убрал руку.

Кое-кто из военных, расположившихся за ближайшим столиком, уже обсуждал ситуацию, видимо, намереваясь защитить проводника.

– О, церберы, – обвел их взглядом Спесь, развернувшись вполоборота к стойке бара. – Все нормально, мужики! – крикнул он им. – Отдыхайте!

Спесь показал специальный жест бармену, означающий угостить компанию, бармен принялся разливать напитки.

Манера Спеся вести разговоры раздражала. Всегда долго смотрит, долго думает, чему-то там себе на уме ухмыляется. Но Вика не раз наблюдала за такими разговорами со стороны – нетерпение собеседника забавляло Спеся. А она не хотела доставлять ему удовольствие, поэтому сидела спокойно, сохраняя внешнее безразличие.

– Ты не задумываешься, что каждая ходочка может стать последней? – спросил он наконец.

– Возможно, – ответила Вика, еще не понимая, к чему он клонит.

– А у тебя сын. Хочешь его сиротой оставить?

Вика промолчала. Многолетняя школа Ли, собственные долговременные практики контроля за эмоциями не всегда спасали Вику, когда речь заходила о сыне. Злость моментально закипала внутри при первых намеках об угрозе родному ребенку, а она себя знала: в моменты искренней злости берегов, что называется, не видела. Сделав глубокий вдох, удостоила Спеся полным презрения взглядом и ждала, что скажет дальше. Можно было разжечь ссору, бросить ему в лицо оскорбления, спросив, не себя ли он прочит в отцы, сказав, что лучше сиротой, чем с таким папашей, но ладно… Разговор рано или поздно закончится, и она пойдет домой, к дорогому сердцу Максимке.

– Мы оба знаем, что не сегодня – так завтра. Я обосновался здесь два года назад, ты уже работала.

– Хватит предисловий, – процедила Вика.

Спесь затушил сигарету и наклонился поближе.

– Появился новый скупщик. Готов брать у тебя камушки по двойной цене.

Скупка камений частными лицами строго наказывалась. Военные платили неплохую сумму, которая, увеличившись вдвое, выглядела очень заманчиво. Ну, и Спесь не бесплатно это делает, то есть скупщик платит, как минимум, втрое дороже…

– Как ты себе представляешь? – зашептала в ответ Вика. – Спрятать нереально.

– Реально спрятать там, потом вернуться.

– Одной?

Спесь пожал плечами.

– Подстрахуем.

– Слишком рискованно, – Вика встала, взяла свой рюкзак.

Спесь придержал за руку.

– Подумай, Вика. Проводник-долгожитель подозрителен не только для простого люда. Да и вообще…

Спесь тоже поднялся с места.

– Когда ты на ходочке, кто присмотрит за твоими родными?

Вика уставилась на Спеся, опасаясь, что она правильно поняла этот посыл: у нее нет выбора.

– Подумай. Лучше же сотрудничать на взаимовыгодных условиях.

И Спесь пошел брататься к военным, которых угощал за счет заведения.

На улице было темно и сыро – моросил дождь. Тусклые фонари давали минимум света, но проводники хорошо ориентируются в темноте. Лужи обходить было незачем, добытые когда-то ботинки из свиной кожи на толстой «тракторной» подошве надежно защищали от влаги. Вика шла домой, иногда пошатываясь и наслаждаясь этим ощущением сознательной потери контроля над собственным телом. Это было компенсацией за ходочку, ведь в Землях пребываешь в постоянном напряжении.

Вскоре Вика вышла на «финишную прямую». До пятиэтажки, где она жила, оставалось пройти через не освещенную детскую площадку. Вика задержалась у качели, немного посомневавшись, уселась на нее, не обращая внимание на мокрую поверхность сидения, и стала раскачиваться. Хотелось немного подумать.

В сравнении со многими другими дела Вики и ее родных шли неплохо. У них всегда была еда, приличный уровень комфорта. Однако при наличии средств можно было улучшить жилищные условия. После Разгрома жить стали, как в коммунальных квартирах еще Советской России, и привыкать к этому было тяжело. Вика до катастрофы успела заработать на просторную двушку, после которой жить в квартире, имеющей чуть больше 40 квадратных метров, реально напрягало. Тем более с мамой, папой, сестрой, годовалым племянником. И по сравнению с ситуацией у других, они были в шоколаде.

Мысль ускользала, не об этом хотела подумать Вика. Тихий скрип качели вводил в транс… «Кто будет заботиться о моих, когда я в ходочке?» – вот оно, искомое. Спесь, сука! Зародил тревогу… Может, замочить его? Идея из области пьяного бреда, но Вика проделала мысленно всю последовательность работы пальцами, которая привела бы Спеся к смерти. Внутри похолодело, стало неприятно и маленько жалко его. Мужику, который мнит себя местным царьком, умереть от рук слабой женщины. Женщина, может, и слабая, да руки сильные.