Александр Шабанов - Смартфон Виктора Цоя vs COVID-19

– Следующий удар будет по тебе, – улыбнулся следователь. – Кости переломаю. А сейчас танцы! – пошутил он и включил вдруг музыку, которая заорала из колонок в духе дискотеки технопопа.

– Я – Яков Петрович! – проорал через какофонию звуков следователь. – Или просто Джек!

В уши насильно вбивало свои вибрации гитарное соло, и Яков Петрович aka Джек изобразил, как наяривает на гитаре, держа перед собой в виде инструмента дубинку, и так же будто нечаянно замахал ногами; одним из ударов ударил Юрия по плечу, скинув со стула,. Волшебный телефон Юрия, упав, закрутился юлой по полу, завибрировал красным. Это была катастрофа.

Следователь взял в руку смартфон, не обращая внимания на корчащегося на полу рядом подростка. Телефон опасно мигал, и следователь, достав зарядку из стола, подключил его, оттуда же из стола вынув ещё одно приспособление в виде дубинки или палки, ткнув в корчащегося на полу Юрия. Подросток заверещал от боли.

– Как тебе удар электрическим током? Ха-ха! – доброжелательно засмеялся садист на государственной зарплате. – Теперь ты, я надеюсь, признаешься, – и Юрий в ответ кивнул головой.

Внимание палача отвлек заряжающийся и включающийся смартфон.

– Какой пин-код? Есть разблокировка экрана? Разблокировка по лицу?

Юрий корчился на полу, страдал, но помогал следователю активизировать и овладеть главным волшебным богатством. Телефон запереливался множеством красок, включаясь в руке палача.

– Ты думаешь, я тебе благодарен? Ха-ха! – опять смеялся садист, взял подростка за шкирку и кинул к стене: – Ну! Лицом ко мне! Стой! Разведи руки в стороны! Как Христос, как Христос!

– Мы ведь тут все верующие, – пошутил следователь.

На руках Юрия защелкнулись наручники, вылетев из стены, такие же хромированные кандалы зафиксировались, выскочив из стены и громко лязгнув, на ногах.

В дверь тихо, но уверенно постучали:

– Яков Петрович, как там у тебя?

– Как обычно! Работаем! – рявкнул следователь в дверь.

– Отец пострадавшего просил оставить преступника в живых. Он хотел бы лично с ним переговорить. Понимаешь?

– Да отдам я его, отдам, – засмеялся палач. – Я же отца отлично понимаю!

– Насчёт утилизации трупа будь спокоен. Проблем у тебя не будет. Отец знает, как избавляться от тел.

– Я и не сомневаюсь! – откликнулся следователь.

По двери раздался ещё один прощальный удар, и музыка технопопа, автоматически было уменьшившаяся, опять стала нарастать. Юрию показалось, что громкость музыки автоматически реагировала на мимику следователя.

Следователь увлёкся смартфоном Юрия:

– Прежде, чем ты у меня подпишешь добровольное признание, посмотрим, какие ты использовал последние приложения. Ага. Цой. Не разблокируется. Что за фигня? Как его разблокировать?

– Поднесите к моему лицу, – попросил распятый Юрий, и, когда телефон запереливался перед его глазами, сказал красной кнопке Go Emergency:

– Сила.

Телефон переспросил:

– Repeat.

И, пока следователь поучительно говорил:

– Ты нарушил ещё один государственный закон. Наши телефоны не должны срабатывать на команды на иностранных языках, – Юрий выкрикнул:

– Сила!

В кабинете заморгало освещение и заклубился дым. Под музыку, под её оглушающий рёв, из-за спины следователя материализовался из воздуха и возник поэт и композитор Виктор Цой.

Цой махнул перед лицом следователя ногой, и тот, уклоняясь от выпада, выгнулся назад, тут же засмеявшись и схватившись за кобуру:

– Меня не волнует, как ты здесь материализовался, эти хакеры иностранных государств и их агентов нас здесь уже всех достали, – сказал следователь и продолжил:

– Прежде, чем я тебя пристрелю, – улыбнулся Яков Петрович Цою, – или деактивирую каким-либо другим способом, готов ли ты ответить мне на несколько вопросов?

– Валяйте, – небрежно ответила фигура в чёрном плаще.

– Это ты помог преступнику убить невинного подростка?

– Не понял.

– Это ты, урод, был на поезде? Тоже ведь в чёрном плаще. Ты накинул петлю на шею несчастной жертве?

– Конечно.

– Ты, узкоглазый, был в сговоре с преступником? – кивнул Яков Петрович на по-прежнему пристёгнутого к стене Юрия.

– Можно сказать и так. Вообще сказать можно что угодно. Потому что тебе осталось жить очень недолго.

– Он пугает, а мне не страшно, – заулыбался следователь. – А за признание спасибо. Приобщим его к делу тоже.

Музыка продолжала играть, и под её звуки Яков Петрович деловито накручивал на ствол пистолета глушитель, в такт кивая головой и пританцовывая.