Екатерина Белецкая - Звезды Берега

– Мама красивая, – тихо произнес Скрипач. – Хорошо, что она теперь есть… там, в голове. В памяти. Я никогда не забуду.

– Я тоже. Но сейчас дело не в этом. Рыжий, мы… не знаю.

– Смотря что ты хочешь знать, – поддел Скрипач. – Развел нюни. Давай по делу. Мы с тобой вошли в модуль, он отвалил от «Горизонта», и… произошло что-то. Так?

– Так, – подтвердил Ит. Он перевернулся, бесконечно лежать на воде тоже не самое большое удовольствие, да еще и отбитые ноги стали болеть. – Произошло что-то, что мы с тобой оба не сумели осознать, и мы оказались здесь.

– Ну, если так долбануться называется «оказались», то мы и впрямь оказались, – подтвердил Скрипач. – При этом мы имеем следующее. Флота мы… эммм… не имеем. Модуля не имеем. Одежды тоже не имеем. Мы в море, спасибо, что не в холодном. Выводы?

– Если бы не небо, я бы рискнул предположить, что мы либо оказались на планете, возле которой вышли, либо прошли по мосту назад. Но… это не так. Я не вижу ни одного знакомого созвездия.

– Я тоже, – подтвердил Скрипач.

– Следовательно?

– А чего ты у меня спрашиваешь? – Скрипач тоже перевернулся. – Не знаю я! Давай хоть осмотримся, что ли? Хоть попробуем? Подкинешь?

– Мстишь за волосы, – констатировал Ит. – Греби сюда…

Увидеть ничего не удалось. Ни огней на горизонте, ни судов. Ни, собственно, самого горизонта – он тонул во тьме, небо сливалось с бесконечной морской гладью.

– Ни-хре-на, – констатировал Скрипач. – Всё, хватит, только устанем. Что дальше?

– Предлагаю попробовать подремать по очереди, и дождаться утра, – предложил Ит единственно возможный вариант. – Плыть сейчас бесполезно. Сам понимаешь.

– Особенно если не знаешь, куда, – подтвердил Скрипач. – Черт… как же мы шмякнулись-то… всё болит. Ну просто всё! Ты тоже плашмя рухнул?

– А сам-то как думаешь? – Ит вздохнул. – Скажи спасибо, что живы остались.

– Это еще неизвестно, – покачал головой Скрипач.

– В смысле? – не понял Ит.

– В смысле – мы пока что живы. Но у нас есть все шансы тривиально утонуть.

Утром взошло солнце – направление на восток они, конечно, запомнили, но толку с этого было мало – и уже через час стало понятно, что прежде, чем утонуть, им предстояло сгореть. Солнце, поначалу мягкое, поднимаясь, всё набирало и набирало силу, и вскоре стало понятно, что проблемы растут уже не в арифметической, а в геометрической прогрессии.

Сначала у Ита свело ногу, да так, что он едва мог пошевелить ею – хорошо, что Скрипач был рядом и поддерживал.

Потом Скрипач обнаружил, что у него уже сгорела спина. Для этого хватило часа в воде при активном солнце. На предложение Ита попробовать полежать на спине Скрипач только невесело рассмеялся, и заявил, что он, конечно, тоже любит, чтобы шашлык был прожарен равномерно, но… В общем, с лежанием решили пока что повременить.

Пить хотелось ужасно, рискнули сделать по глотку воды, но облегчения это не принесло, а больше пить соленую морскую воду было нельзя.

Небо, звезды на котором давно уже выцвели и растворились, поражало какой-то неестественной яркостью и глубиной – оба сошлись на том, что и море, и небо почему-то выглядят… как-то иначе, не так, как на той же Земле, будущей Терре, оно словно бы…

– Какое-то более настоящее, – произнес вслух общую мысль Скрипач. – То было выцветшее. На Терре-ноль оно обычное. А это – даже не знаю, как назвать. Как на картинке, что ли? Ты видишь, какое оно? И синее, и бирюзовое, и голубое, и…

– И, по-моему, у меня тоже спина сгорела, – констатировал Ит. – Рыжий, тебе не кажется, что это уже как-то… бред какой-то… попасть неизвестно куда, в воду, сначала сгореть, потом утонуть…

– Ой, заткнись, – попросил Скрипач. – Давай на небо смотреть. Может, там чего-нибудь…

К вечеру, когда немилосердное солнце, наконец, опустилось к горизонту, они были измучены – боль от удара об воду, боль в мышцах, боль от ожогов, страшная жажда. Оба понимали: если ночь они еще как-то сумеют продержаться, то следующий день станет, по всей видимости, последним. Говорить об этом не было никакого смысла, поэтому теперь они по большей части молчали – разговоры тоже отнимают силы, а сил уже почти не оставалось.

Спали в эту ночь тоже по очереди, но то и дело просыпались – всё от той же боли. Полчаса максимум, и снова – огромное, темное, безмолвное море вокруг, россыпь звезд, и неизвестность.

Лежа на воде, Ит думал – обо всем подряд. Воспоминания, которые раньше основательно стерлись, сейчас теснились в голове, не давали покоя, из-за них даже уснуть толком не получалось, хотя сейчас была его очередь.