Евгений Соколов - Новая эра. Начало

Цветочные клумбы разных форм покрыты ярким разноцветным ковром, здесь и красные, и желтые, и белые, и голубые цветы. Мы проходим по парковым дорожкам, окруженным аккуратно постриженными кустами, и попадаем под тень многолетних деревьев. Здесь немного прохладнее и при желании можно посидеть на ажурной скамейке под огромной раскидистой липой, наслаждаясь её ароматом и пением птиц. Сочная и яркая листва деревьев очень красиво смотрится на фоне ясного голубого неба. Потом мы неспешно бредём к пруду. Кристально-чистая вода, сквозь которую видны диковинные рыбки, лениво шевелящие плавниками. На поверхности воды белые, жёлтые, розовые и голубые кувшинки. На противоположном берегу пруда, растет камыш, при дуновении ветра, он начинает слегка шуршать, как бы напевая песню. А в пруду плавают грациозные лебеди и суетливые утки.

Здесь же стоял столик с корзиной, а в ней обнаружились кусочки хлеба и зёрна каких-то злаковых культур. Мы решили покормить птиц. Я бросал корм в воду, и утки, обгоняя друг друга, быстро хватали эти кусочки и отплывали в сторону. А Юля была в восторге от того, что лебеди величественно подплывали к ней и брали корм из её рук. Рыбкам тоже понравилась такая еда, они весело мелькали в воде и подбирали всё, что не успели схватить птицы. Глядя на этот праздник живота, я подумал о том, что и нам не помешало бы перекусить, о чём и поведал своей подруге. Юля с моим предложением тут же согласилась, после чего я галантно предложил ей руку, и мы неспешно направились в сторону дворца. Пока шли, Юля интересовалась, чем кормят в этом большом доме, я уклончиво отвечал, что питаются здесь неплохо, и скоро она сама всё увидит. А потом предложил ей подумать, чем бы она хотела сегодня отобедать, и какие блюда желает заказать.

Когда мы поднимались по лестнице на второй этаж дворца, я опять обратил внимание на одеяние моей спутницы. Да, пижама – не самый лучший наряд для праздничного обеда. Мы посмеялись на эту тему, и я посоветовал Юле переодеться – то есть мысленно представить себя облачённой в другой наряд. Мы остановились перед входом в столовую. Юля закрыла глаза, и спустя мгновение я увидел её в новом наряде – шортах, маечке и босоножках. Но в момент замены пижамы на этот летний наряд я увидел то, что и надеялся увидеть. Видение длилось долю секунды, однако для моей абсолютной памяти этого было вполне достаточно. Глядя на мою весёлую физиономию, Юля начала выпытывать, что же такое я увидел и почему на моём лице такая хитрая и довольная улыбка.

– Лучше я это нарисую, – услышала загадочный ответ любопытная дама.

Мысленным приказом я создавал перед собой мольберт с закреплённым на нём листом ватмана. Тут же появились и разноцветные острозаточенные карандаши. Я представил себе образ картины, которую хотел нарисовать, и отдал своим рукам команду – «работать!». Минут через десять мы застыли перед мольбертом, поражённые увиденным результатом и тем способом, каким он был достигнут. На картине была изображена обнажённая Юля. Чёткие линии, насыщенная палитра цветов, абсолютная схожесть с оригиналом – это невозможно было нарисовать за десять минут самому талантливому художнику! Впечатлило нас и то, как я рисовал. Быстрыми движениями обе руки создавали этот шедевр. Молниеносно менялись карандаши, мелькали руки, и на холсте появлялось изображение моей сокурсницы. Впечатление было таким, как если бы работу художника сняли на видео, а потом прокрутили этот фильм в ускоренном режиме. К тому же, рисование обеими руками придавало этому процессу какой-то мистический оттенок.

– Саша, как ты думаешь, а я смогу так рисовать? – тихо спросила Юля и добавила. – Нет, пусть это будет не двумя, а одной рукой, и не так быстро, как у тебя вышло. Лишь бы получилось похоже на оригинал. Я не хочу рисовать, как робот. Мне хочется насладиться этим процессом. Я всю жизнь по-хорошему завидовала тем, кто умеет рисовать.

– Бери карандаш, вот тебе чистый лист бумаги, – я снял с мольберта нарисованную мною картину, и там оказался новый лист ватмана.

Юля подошла к станку, задумалась, потом взяла в руку карандаш и начала рисовать. Вскоре на бумаге появились контуры будущей картины. Движения руки были неспешными, но уверенными. Через две-три минуты я увидел грациозного лебедя, гордо позировавшего начинающей художнице. С каждым новым штрихом рисунок становился более насыщенным и чётким. На лице Юли появилась улыбка – она поняла, что у неё всё получается, и была очень довольна результатом.