Лара Вагнер - Бывшая Москва

– Наверно. Что-то давно в наш сектор стражники не заглядывали. Знаешь, есть сектора, в которые они вообще никогда не суются. Боятся.

– Не может быть. Это же представители власти. Разве они могут бояться?

– Такое тоже бывает. А вот мы как-нибудь туда смотаемся. Будет интересно, обещаю.

В метро оказалось многолюдно, люди ехали с работы. Серые, озабоченные, усталые лица… Маше даже стало слегка стыдно, что она спокойно прогуляла целый день, и у нее нет почти никаких забот. Даже в семье, кажется, все ужасное теперь закончилось. На следующей станции в вагон хлынули новые пассажиры, притиснули их с Яном к стене. Маша обычно боялась толпы, боялась, что собьют с ног, и она уже никогда не поднимется. А сейчас от толпы ее отделял Ян, она чувствовала тепло, и было совсем не страшно…

День, который казался таким длинным, почти бесконечным, подошел к финалу. Маша махнула Яну рукой и проскользнула в темный подъезд. Ключ в замке повернулся беззвучно, дверь не скрипнула, однако Машино появление не осталось без внимания. Небывалый случай: в прихожей ее встретили родители.

– Машка, ты где болталась целый день? – спросил отец, то ли удивленно, то ли возмущенно.

– Гуляла. Потом к Наташе зашла, у нее посидели.

– Мы с мамой, между прочим, беспокоились.

– Антон, не ругай ее. Маш, переодевайся и садись ужинать. Кстати и пообедаешь. Я как раз сегодня новый брикет открыла. Вроде бы ничего на вкус.

Ох уж эти брикеты… Само название Маше казалось отвратным. Увесистые кирпичики, упакованные в целлофан, распределялись на предприятиях. В сущности, именно они составляли основу рациона большинства горожан. Что входило в такой брикет? Когда как… Львиная доля – мука грубого помола из выращенного на южной окраине Города зерна, плюс жмых да отруби. А вот остальной состав зависел от фантазии производителей и текущей обстановки на продовольственных складах. Перемолотые сухари или тоже перемолотые сушеные овощи, иногда молочный порошок или еще что-нибудь, по большей части не поддающееся определению. Правда, эта мешанина щедро сдабривалась крайне полезными для здоровья добавками и всевозможными витаминами. Если верить оптимистичным сообщениям властей.

Часть брикета крошилась, заливалась водой, дальше в полученную малоаппетитную массу можно было добавить масло, соль или сахар, чтобы появился хоть какой-нибудь вкус – и вот блюдо на всю семью готово.

– Я у Наташи перекусила.

Вечер оказался на редкость спокойным и уютным. Родители мирно переговаривались между собой, Маша чинила вязаный жилет, который собиралась завтра надеть на работу, Сеня с жизнерадостным видом крутился возле хозяйки.

«Разве можно вот так забыть беду, что случилась совсем недавно?» – вдруг подумала Маша. То есть, конечно, не забыть, но отодвинуть ее в дальний угол, сделать вид, что все нормально? Трудный вопрос, и она не знала, как на него ответить.

Маша уже улеглась в постель, когда вспомнила про взятую у Яна книжку. Было пока не очень поздно, спать не хотелось, поэтому встала и вышла в прихожую, где на вешалке висела ее сумка. Во всей квартире царила темнота, родители, вероятно, уже спали. Стараясь не шуметь, Маша вернулась в свою комнату, поудобней устроилась на кровати, достала из тумбочки фонарик. Он горел не особенно ярко, однако читать было вполне комфортно.

Прежде чем открыть книгу, Маша полюбовалась котом на обложке. Таких толстых, вальяжных зверюг с лихими усами ей еще не доводилось видеть. Кошки, которые иногда попадались на улице, были тощими и норовили побыстрее убежать, а домашние питомцы знакомых тоже не шли ни в какое сравнение с этим рисунком. Машина мечта стать владелицей кошки не осуществилась. Был момент, когда родители уже почти собрались взять котенка, ведь дочь так долго упрашивала. Но тут разразилась катастрофа с сыном, и стало не до подобных забот. А потом завели Сеню, который ел гораздо меньше самой маленькой и неприхотливой кошки. Кабанчик как раз заглянул в Машину комнату, подобрался к кровати и просительно задрал пятачок верх. Хозяйка подхватила любимца и положила у себя в ногах. Он удовлетворенно хрюкнул, свернулся клубочком на одеяле, как кошка, и задремал.

Своих книг в квартире Скворцовых почти не осталось, хотя в свое время их было много. Завалялось только несколько потрепанных детских сказок без обложек, неизвестно какого года издания. Вскоре после ареста Сергея мать однажды вечером собрала сохранившиеся в доме старые книги, завязала в узел и отнесла на помойку. Там их, скорее всего, сразу разобрали на растопку. Вместе с книгами тогда сгинула монография профессора Скворцова и его же дневник в толстой общей тетрадке. Машин отец обнаружил пропажу лишь через несколько месяцев, когда зачем-то заглянул в шкаф в дальнем закутке коридора. Исчезновение монографии и особенно дневника прадеда, чуть ли не единственной памяти о нем, стало неприятным сюрпризом. Но устраивать скандал по этому поводу было бесполезно, тем более, перед семьей маячили гораздо более насущные невзгоды.