Светлана Нарватова - Неевклидово пространство

– Не получилось?

– Закон сохранения вещества и энергии еще никто не отменял, – по-отечески улыбнулся профессор. – Если где-то прибыло, где-то должно убыть.

– И где же убыло у китирацев? – полюбопытствовал Алекс. Ему не нравились граждане Китиары. Неплохо было теперь узнать, почему.

Фит подался вперед. Его глаза горели.

– В человечности. Представьте, что вы с детства общаетесь с совершенными людьми: талантливыми, умными, красивыми, – перечислял ученый, и чувствовалось, насколько он одержим своей идеей. – Как вы будете воспринимать обычных людей?

Алексу припомнился слова Тайни Роул о том, каково жить среди поголовно умных и красивых. Правда, как после этого она относилась к «обычным» людям, он для себя не уяснил. Неактуально было.

– И как я буду воспринимать обычных людей? – спросил детектив.

– Вам приходилось встречать в жизни умственно-отсталых людей? Даунов? Уродов? Как вы к ним относитесь? – профессор сделал паузу. – Вот и мы для китиарцев умственно-неполноценные уроды-дауны, – подвел итог Джозеф Фит и поправил очки, ткнув перетяжку оправы указательным пальцем.

Коллингейм не считал себя ни дауном, ни уродом. Да, за такое китиарцев можно не любить.

– А как они по работе? Что-нибудь толкового сделали?

– Как профессионалы они, конечно, молодцы. Знаете, – профессор вновь поправил сползшие по переносице очки, – я ведь сначала не верил, что у них что-нибудь вообще получится. Мы же столько времени боролись с этой болезнью. А тут какие-то, простите, сопляки, прибыли нас учить. И ведь был не прав.

– Так они нашли способ излечения? – не поверил Алекс.

– Нет. К сожалению, лечения не существует. Но! – Тут Фит ткнул указательным пальцем вверх. – Они смогли объяснить механизм возникновения заболевания. Очень необычное решение. А мы слишком долго варились в своем соку. Знаете, молодой человек, в науке преклонение перед корифеями – порочная практика. Приятная, успокаивающая эго, что всё великое открыли до нас, но совершенно тупиковая. В этом отношении у китиарцев была фора – наши светила для них не ярче уличного фонаря.

Профессор усмехнулся, и с видом победителя поерзал, устраиваясь в кресле поудобнее. Видимо, тот факт, что лечение так и не было найдено, утешало его. Всё-таки неприятно чувствовать себя совсем уж дауном.

– Может, всё же с кем-то из сотрудников китиарцы общались более тесно? – попытался Алекс сдвинуть с мертвой точки буксовавшее дело.

– Возможно, вам стоит поговорить со Смитом. Это стажер. Он помогал нашим гостям. Выполнял техническую работу. Был на подхвате.

– А где его можно найти?

Коллингейму не улыбалось по второму разу пройти тем же маршрутом. Мало ли, как над ним могут «подшутить» на этот раз? Куда захотят заглянуть? У детектива зрело подозрение, что он тоже не очень дружит с чувством юмора в толковании его медиками.

– Наверное, в их лаборатории. Кабинеты десять-тридцать пять и десять-тридцать шесть. Это на десятом этаже, – пояснил профессор для умственно-отсталых.

– Спасибо. Вы не замечали ничего странного в поведении китиарцев в последнее время?

– Я не очень часто пересекался с ними лично, но мне кажется, они были чем-то подавлены. Встревожены. Возможно, поняли, что не могут справиться с поставленной задачей, – предположил мистер Фит. – Вообще, они собирались улетать. Совершенно не понимаю, кому и зачем потребовалось их похищать…

– Вы считаете, их похитили?

– А вы думаете, они уже мертвы? – ужаснулся профессор.

– Пока ничего утверждать нельзя, – туманно ответил Алекс. Своими бредовыми версиями он делиться не собирался.

Покинув кабинет Фита, детектив зашагал в сторону лифтов. Девушка с заплаканными глазами выросла перед ним как из-под земли.

– Это вы – детектив? – шмыгнув носом, спросила она.

– Я – детектив, – согласился Коллингейм.

Эффект внезапности прошел, и Алекс смог нормально ее рассмотреть. Это была стройная блондинка лет двадцати шести – двадцати семи. Она была симпатичной даже несмотря на припухший от слез нос. На фоне покрасневших белков светло-серые радужки, казалось, светились. Она шумно всхлипнула, приоткрыв розовые губки. Алекс выдохнул.

– Я хотела бы с вами поговорить. Только не здесь, не в коридоре.

Девушка потянула Коллингейма за рукав, и он, как осёл за морковкой, послушно поплелся следом. Блондинка огляделась по сторонам, споро прошла мимо нескольких дверей, приложила руку к кодовой панели и затащила детектива в кабинет. Алекс был бы не против, если бы сейчас она прижала его к стене и впилась своими розовыми губками ему… да хоть бы и в рот. Но, увы, девушка, прижав руку Коллингейма к своей груди, посмотрела на него умоляющими глазами и прошептала: