Владимир Шорохов - Искусственная мать

– Как ты похорошела! – воскликнула девушка. Она всегда так говорила, когда Маргарита возвращалась в реальный мир. – Ты, конечно же, ничего не помнишь?

– Ничего, – ответила и обняла подружку.

– Наверное творила что-то незаконное? Ах да, я же обещала тебя не расспрашивать, что там делала последний год. Уже привыкла? Даже не знаю, как бы я повела себя, вот ходила, и бах – год вычеркнуть, это наверное ужасно?

– Нет, если не знаешь, что было. Проходи, расскажи о себе, ведь и правда год прошел, с Олегом еще не развелась?

– О нет, никуда от меня не убежит. А знаешь, мы решили завести ребенка.

– Зачем? – удивилась Маргарита, ведь знала, что Ирина была категорически против этой идеи. Ей не нравился детский плачь, бессонные ночи, прогулки с коляской, а еще памперсы.

– Ну как же, и вообще, это было давно, а теперь хочу. Постой-постой, я тебе покажу, уже выбрали суррогатную мать.

– Ходила в агентство? А как к твоей идее относится Олег? Точно сбежит!

– Не сбежит, она ему понравилась.

– Сумасшедшие.

– Вот, смотри, – Ирина включила телефон и, открыв папку с вложениями, стала показывать фотографии немолодой брюнетки. – Уже двоих родила, и все под заказ, агентство страхует, будет жить в Каменках, не так далеко отсюда, там содержат таких как она. Красивая?

– Да, но она – не ты.

– Только не говори, что женщина должна сама вынашивать, это прошлый век. Я плачу, она носит, здорово, правда?

– Да, наверное…

– А еще заключила с ней контракт на год после родов, пусть кормит, возится, все равно ведь Юрочка не запомнит ее.

– Ты ему уже имя дала, это будет мальчик?

Давно существовали институты и агентства по суррогатным матерям, это направление поддерживало правительство. Из каталога можно выбрать женщину любой национальности, роста, внешности. Существовали даже биржи будущих матерей, тут было на что посмотреть: алеуты, чулымцы, ороки, тазы, ижоры, энцы, сету, водь, кереки и еще сотни народов. Правительство развивало направление суррогатного материнства. Не все хотели вынашивать ребенка, причин много: здоровье, работа, время. Каждой суррогатной матери правительство платило зарплату, а после родов начисляло премиальные, и это не считая тех денег, что перечислял заказчик.

Агентства гарантировали здоровье суррогатной матери, они брали на себя все расходы по страховке, лицензированию и медицинскому обеспечению. А после родов выдавали генетический сертификат подлинности ребенка. Напоминает конвейер, но многих это устраивает.

– Значит решилась?

– Да! А ты?

– О нет, только не это, не пугай меня детьми.

– А что? У тебя деньги есть, он такой маленький, будет ползать, слюни пускать, а затем на ручки.

– Ага, потом орать, кричать, а в шестнадцать лет убежит из дома, а еще хуже – потребует часть твоего имущества как наследник.

– Да ладно тебе, это можно прописать в контракте.

– Никакой контракт не поможет. Если есть генетический паспорт, то все, он твой ребенок и никуда не денешься. Да и зачем? Вот зачем? Столько лет маяться, и ради чего?

Когда еще была жива бабушка Маргариты, она часто перебирала семейные альбомы и рассматривала фотографии. У прапрабабки Анфисы Меркульевны по маминой линии было пять детей, у прабабки Акулины уже трое, у бабушки Анны двое, а у мамы она была одна. Маргарита понимала, что раньше рожали много по той причине, что дети часто умирали и жили в деревнях, а там нужны рабочие руки. Но в городе, когда все есть, потребность в таком количестве детей отпала.

Ирина убежала, она была счастлива, словно решила купить себе новую машину, а не родить, пусть даже и не сама. Маргариту это не очень интересовало, все думала о своем муже. Как ни крути, с ним было все не так: слова, жесты, мысли, даже еда, теперь он предпочитал морскую пищу, а ведь раньше как и ей нравились овощи.

– Я его люблю, – старалась себе внушить Маргарита, рассматривая фотографию, где они загорали у фонтана, что бил на 108 этаже. – Я его люблю, точно люблю, это все моя работа, они что-то стерли, хотя…

Она помнила, как с ним встретилась, это было на выставке по планетарным станциям, именно так называются дома за облаками. Виктор сделал доклад, был с иголочки, словно с рекламного плаката, такой умный, не словами, а глазами. Маргарита еще не поняла, но уже влюбилась и угостила его кофе. А он пригласил прокатиться на лифте, чтобы показать, каково это. Из поездки только запомнила, что жалась к Виктору, словно у него были крылья, смотрела вниз, а голова кружилась.