Дмитрий Басов - Город, который…

– Пояс Ван Аллена – р-р-раз! И… Ракеты-то – не было! Два! И…

– Да как не было-то? А Сатурн-пять?

– Где, где? Покажи мне его! Где тот Сатурн?! – рычал Лёха.

– Ну а где тот Восток? Тоже нету! По-твоему – и Гагарин не летал?

– Гагарин – летал! А америкосы – лживые и подлые! Сербов – разбомбили ни за что и нагло врут до сих пор своими бесстыжими глазами! И в космосе ни хрена не могут, только шаттлы свои взрывать!

– Как можно врать глазами?.. И потом, ну как не могут… На Плутон вот этой зимой аппарат запулили!

Лёха сардонически захохотал:

– На Плутон! Не смеши! Консервную банку куда-то выстрелили и рассказывают всем, что на Плутон. Да туда лететь – десять лет, а через десять лет…

Щёлкнула входная дверь, через несколько секунд на пороге кухни появилась Лена.

– Ого! Не рано вы до американцев добрались? Здравствуй, Тима!

Тимофей поднялся из-за стола, сграбастал Лену, чмокнул в щёку.

– Давай, присоединяйся. Мы тут с Лёхой даже вот наварили чего-то…

– Что там у вас?

– Да не знаю я… Какая-то у нас похлёбка вышла, эта… Ирландское рагу, короче. Да бес с ней, главное – вот харюзей взяли под пиво, смотри, какие лапти! Просто изумительные, во рту тают!

– Ладно, ладно, переодеться хоть нужно…

Пока Лена приводила себя в домашний вид, они слегка прибрали со стола рыбьи хвосты и кости, Лёха разлил похлёбку по тарелкам.

Минут через пять Лена заключила:

– Выглядит по-солдатски, но очень даже ничего. Хоть что-то хорошо! А то сегодня на работе…

Тимофей насторожился:

– Что на работе?

– Завтра если не наладится – чрезвычайное положение объявят. Связи нет даже у военных. В АТП до сих пор разобраться не могут – что произошло: то ли катаклизм какой-то, то ли нарушения при строительстве… Представляете, весь гараж в землю провалился на полтора метра, и что делать теперь? Одни кричат: давайте скорей разбирать стену, крышу, рампу насыпать, автобусы на линию выводить, другие – ничего трогать нельзя, пока комиссия причины не определит… Сегодня утром поезд не пришёл! Что-то немыслимое… Дозвониться никуда невозможно. А тут ещё кошмары эти!

– Что за кошмары?

– За прошлую ночь… – Лена понизила голос, – больше сорока тяжких преступлений и несчастных случаев со смертельными… Семнадцать пожаров! На Левом у вас, представляешь, прямо возле отдела полиции, в соседнем дворе – четыре трупа! Причём… Лёш, налей мне пива… Ага. Четыре трупа – все… Чёрт! Говорят – по ним как будто трактором ездили, месиво сплошное… – Лена выпила залпом полбокала, уткнулась в тарелку.

При упоминании о трупах Тимофея словно продрало морозом вдоль спины. А ведь ночью он там совсем рядом был!

– Ты это… – Лёха неуверенно погладил жену по плечу. – Ты ж в комитете по градостроительству, откуда этих страстей набралась?

– Девчонки-то болтают… У главного – совещания с самого утра, к обеду думу собрали…

– Ну… Болтают. Мало ли… Не, не! Давайте без ужасов, у нас – пиво, у нас чудесный хариус, не сидели сто лет! Помните, как на Смородиновую ездили? Сколько лет-то прошло уже… Семь?

Несмотря на количество выпитого, тяжкого похмелья с утра не наступило. Видимо, сказалось так же и количество съеденного. Хариус, «ирландское рагу»… Вроде, поздно ночью ещё и картошку с грибами жарили…

Лена, как стойкий оловянный солдатик, с утра упылила на работу, а Тимофей с Лёхой оклемались только часам к одиннадцати.

– По маленькой, для поправки?

– Не, не. Кофейку покрепче, – Тимофей прислушался к внутреннему мироощущению: некая слабость и приторможенность, но в принципе – почти порядок. Даже голова не болит.

– Ты прав, пожалуй… – Лёха долил воды в чайник, включил. – На промзону меня закинешь? Надо с мужиками потрещать насчёт стоянки на зиму. Чего-то лень за своей в гараж тащиться.

– Не вопрос. А что у тебя с Полоховым? Ты же у него сколько лет ставился?

– Цену с ноября поднимает. Говорит – раньше-то, пока я на аренде был, он типа как своему скидку делал, а теперь, мол, я сам по себе, так что платить должен по полной… До чего жадный хмырь всё-таки!

Обжигающий кофе сделал своё дело: мозги обрели ясность, кровь по жилам побежала шустрее. Вместе с тем вернулось и тягостное ощущение неясности ситуации. Новости, поведанные вчера Леной, спокойствия не добавили.

– Лёх, слушай… Что-то не по себе мне. А если сегодня и в самом деле чрезвычайное объявят? – Тимофей достал телефон, с отвращением глянул на сообщение об отсутствии сети.