Дмитрий Басов - Город, который…

– Я вам скажу. А сейчас делом займитесь. Дров нужно побольше, впереди ночь длинная…

– Но-о-очь!? Вы нас сутки тут держать собираетесь?

– Послушайте, мне заплатили за то, чтобы я безопасно вас провёл до места и обратно. Именно этим я занимаюсь. И в первую очередь – безопасно, а уже потом – до места. Вы полагаете, что лучше знаете, как это сделать? Сколько групп вы уже потеряли?

– Я не отрицаю вашего опыта! Вы человек известный! Но мы же должны понимать, что происходит? Нет? – он оглядывался на мужиков, ища поддержки.

– Нет.

– Как это?! Это что… Фит, подождите, вы не ответили!

Тимофей демонстративно отвернулся и пошёл к ближайшей ели: наломать сухих веточек на растопку.

Самое смешное заключалось в том, что Филипп был прав. Если бы Тимофей шёл один, то в аэропорту был бы уже часа через два. Но в этом вся проблема: их восьмеро!

Он давно убедился: чем больше народу, тем более непредсказуемо реагирует мир. А проводнику мало проблем с угадыванием ловушек, высматриванием тварей, так ещё приходится бегать за каждым неадекватом, который сам не знает чего в следующую секунду испугается и куда ломанётся…

Мужики притаранили жерди. Тщательно обстругав их, чтобы конденсат потом не капал с сучков, воткнули наклонно у края подготовленной площадки, связали с поперечиной и подпорками. Сверху накрыли полиэтиленом, слегка прижали лапником. Вышел отличный навес – отбойник. Под него – длинное бревно, чтобы сидеть. Можно было заняться костром.

– Но если мы планируем здесь ночевать, то где-то спать нужно будет! А тут места под навесом… – снова возник Филипп.

«Вот заноза!»

– Спать мы не будем. А будем сидеть и чаёк попивать. До утра.

Самый действенный способ хоть как-то нейтрализовать людей – утомить. Чтобы шагали потом послушно на автомате и не рыпались. Для этого он и нервировал их нарочно, злил…

Пара ударов кресалом, занялся берестяной трут, и вот побежали язычки пламени. Вскоре весело затрещали сучья, потянулся дымок, пробуждающий давние детские воспоминания. Мужики сгрудились вокруг, вытягивая руки к огню.

Тимофей подвинул к костру ещё одно брёвнышко, уселся, потом сказал:

– В общем, смотрите: эта балочка – он обвёл рукой – абсолютно безопасна. Метров на пятьдесят, может… Однако бдительность никогда не помешает. Я натопчу тропку вокруг, и будем по ней прогуливаться по очереди. За неё заходить не советую. Объясняю почему нельзя идти сейчас: в районе аэропорта – масса негативной энергии и соответственная обстановка. Днём терпимо, но мы попадём на место поздновато и легко можем проковыряться до темноты. И тогда – аллес, там и останемся. Далее: спать нельзя потому что… В общем – нельзя. Во время сна человек излучает альфа-ритмы, входя в резонанс с окружающей локацией, а нам это сейчас совсем ни к чему. Как-то так. Сейчас перекусить сварим горяченького… А, и последнее: если кто заметит что-нибудь подозрительное – панику не поднимаете, просто зовёте меня, ясно?

– Даже если белое марево или куроча?

– Куроча здесь в принципе невозможна, это лес. А если марево опустится, то какая разница… Всё равно всем тогда кирдык. Но, как я уже сказал, марева не будет, здесь безопасно. Кстати, рекомендую засветло по нужде сбегать.

– А ночью что?

– А ночью появится вероятность угодить в чужое дерьмо. Фил, не усложняйте и не нервируйте людей. Повторяю ещё раз: конкретно здесь вам ничего не грозит. Разве что психованный проводник с ружьём.

– Какой ещё проводник?

– Я. Шутка такая.

«Уф! Отболтался. Что за бредятина! Негативная энергия! Резонанс… Но – кажется, проглотили. Успокоятся, поверят, что это место действительно безопасное (на обратном пути это будет важно), за ночь – утомятся. К утру все будут заторможенные, если что и спровоцируют – проще разобраться будет. А с Филиппом, кажется, проясняется – парнишка боится темноты. Надо с ним ещё потолковать…»

***

Долгая ночь прошла спокойно. Вдалеке что-то скрипело пару раз, к счастью, недолго, не успели испугаться… Примораживало. К концу зимы в Сибири такая погода мнится чуть ли не жарой, но в ноябре когда за двадцать – становится зябковато. Спасал костёр и правильная одежда. Сидели, пили крепкий чай вприкуску с рафинадом и душистым чёрным Уханским хлебом, вспоминали прошлую жизнь. Прошло каких-то три месяца, а словно – десять лет…

После лёгкого завтрака Виктор Андреевич отозвал Фита в сторонку. Тому он с самого начала показался хорошим мужиком: головастый, вдумчивый. Иногда излишне эмоциональный, но отходчивый, лёгкий. Без камней за пазухой.