Ксения Корнилова - Кукловод

Ингрид и Трей шли молча рядом всю дорогу, но, когда оставалось всего несколько метров до школы, девушка решила нарушить тишину.

– Я тебя не понимаю, Трей Портер. Зачем ты пошел меня провожать, если не сказал ни слова?

– А разве нам обязательно разговаривать? – молодой человек удивился вполне искренне.

– Этого требуют правила приличия, – так же искренне удивилась Ингрид его вопросу.

– Почему же ты их нарушила? Ты тоже не проронила ни слова, – в глазах Трея Портера плясали бесята.

– Я не знаю… задумалась.

– Вот и я задумался.

– И все равно это странно, – твердо сказала Ингрид и нахмурилась.

– Тебе виднее. Ты, я смотрю, преуспела в навыках, которые вдалбливает в наши головы система, – он явно над ней издевался.

– Что? – скорее прошипела, чем проговорила девушка.

– Я говорю – попробуй нарушить правило. Хотя бы одно.

– Что?!

– Хорошего дня тебе, Ингрид Прим, мне нужно зайти к заведующему. Увидимся в классе.

– Кстати! – она схватила за рукав поспешившего свернуть направо молодого человека. – Тебя вчера не было в классе. Где ты был?

Трей Портер улыбнулся, аккуратно разжал ее пальцы и поспешил в кабинет заведующей по внеклассной работе. Его пальцы, мягкие и чуть влажные, заставили ее вздрогнуть. Ей не нравилось, когда ее трогали без ее согласия, тем более так, голыми руками. Слишком для нее это было… интимно, что ли.

«Я тебя не понимаю», – подумала ему вслед Ингрид, поглаживая пальцем левой руки запястье, которого коснулись руки Трея Портера, и заторопилась в класс. Она не знала, почему Трею Портеру разрешалось прогуливать уроки. У нее такого права не было.

Ингрид успела как раз вовремя – как только она опустилась на свой стул, прозвенел звонок. Вытянув вперед свои длинные ноги так, чтобы коленки не упирались в столешницу, она почувствовала своими кедами рюкзак неприятно идеальной одноклассницы. Внезапно ей вспомнились слова Трея, и девушка с абсолютно непроницаемым лицом начала водить стопами врозь и вместе, врозь и вместе, рисуя на розовом, по-настоящему девичьем идеальном рюкзаке идеальные же, по ее мнению, серые полукруги. Проходящая мимо мисс Барнаби, нахмурилась, но, смерив спину Изабеллы Мун, отец которой, ходили сплетни, в молодости отверг совсем нескромные вздыхания малышки Шейлы, прошла мимо, не сказав ни слова. Шшшшшр, шшшшшр, шшшшр – продолжили шуршать белые кеды по розовой ткани.

Звонок прозвенел как всегда вовремя – учительница собиралась поделиться очередной историей из жизни, которые Ингрид не любила.

– Эй! Ты что наделала?! – пухлые губки скривились и дрожали, огромные глаза заблестели от подступающих слез.

– Что? – недоуменно приподнялась девушка, свешиваясь через парту и пытаясь взглянуть на плоды своего труда. – Ты уверена, что этого не было?

– Ты издеваешься, да? Да кто же выйдет из дома с… с… с таким отвратительно грязным рюкзаком! – голос сорвался в писк.

– Может быть, тот, кто не выспался из-за того, что к ней по ночам шляется Рик Каннингэм? – прошипела Ингрид так, чтобы ее никто не услышал. Никто, кроме Изабеллы Мун.

Опешив от неожиданности, Белла покраснела, открыла было рот, округлив губы, но тут же закрыла его – очень похоже на огромную рыбину, которую однажды они видели в городском океанариуме, куда их всем классом возили в рамках программы по биологии.

Мисс Барнаби успела вовремя – над головой уже завис многострадальный розовый рюкзак.

– Мисс Мун! Вы что себе позволяете?! – строгость и чрезвычайное удовольствие читалось в голосе Шейлы Барнаби. Еще бы – такой шанс отомстить своему возлюбленному. Пусть даже спустя столько лет. Пусть даже через его дочь.

– Мисс Барнаби, посмотрите, что она сделала! – Белла уже не была такой идеальной, как пять минут назад: большие глаза опухли от слез, пухлые губки кривились в обиде.

– Ингрид, это ты сделала? – Шейла Барнаби не была актрисой. Как и ее вздохи по отцу Изабеллы Мун, ее злорадство не осталось незамеченным.

– Все понятно, – Изабелла Мун, хоть и была по-настоящему красивой, также была достаточно умной для девочки своих лет. Она прищурила глаза, сложила руки на груди и прошипела, – если вы забыли, кто моя мать – то я вам напомню…

– Все знают, кто твоя мать, Иза, – Ингрид, до этих пор все еще висевшая, перегнувшись через свою парту, встала, возвысившись и над Изабеллой, и над Шейлой Барнаби. – Не раздувай из мухи слона.

– Ты еще не видела настоящих слонов, Ингрид Прим!

– В пятом классе, на уроке зоологии, – равнодушно пожала плечами девушка. Хотя внутри нее все клокотало. «Что я творю?!»